Танец волка. Александр Мазин

повиснув на плече Нуады (слабость, блин), я поковылял к торговцу живым товаром.

      Тот меня заметил не сразу, потому что как раз принимал плату за вход в одну из палаток. В ней сейчас было тихо. Зато из трех других доносились специфические звуки. Рабыни ублажали клиентов. Бизнес жабы процветал.

      Ага, вот и до меня дошла очередь. Ну и мерзкая у тебя ухмылка, мужик! Так бы и приложил сапогом… Но это – мечты. Даже если отринуть закон и порядок, в моем нынешнем состоянии о подобном можно только мечтать.

      Я кивнул в сторону загона, где томились трэли.

      – Этот большой, на цепи – он кто?

      – Трэль, кто ж еще! – буркнул работорговец, но, приглядевшись ко мне и опознав кредитоспособного покупателя, помягчел: – Хороший раб, большой, сильный, сам видишь. Можешь мускулы пощупать. И по-нашему говорит. Три марки.

      Цена не маленькая. Но и не запредельная. Однако я знаю, что разница между объявленной стоимостью и настоящей существенно отличается. То есть сторговать можно и марки за полторы. А это для взрослого сильного мужчины – слишком мало. Подозрительно мало.

      – Послушен?

      – Ага, – после небольшой заминки.

      – А били за что?

      – Ну-у-у… – Рожа работорговца выразила нравственный конфликт. Начнешь врать – потеряешь клиента. Скажешь правду – придется сбавлять цену. Или, опять-таки, клиента потеряешь.

      – Вижу, сам ты – из Сёлунда? – поинтересовалась жаба.

      Я кивнул. Для местных вышивки-узоры на одежде – как фамилия автора на книге.

      – У вас на Сёлунде рабы стоят недешево, – закинул пробный камень работорговец.

      – Я для себя беру, не для продажи, – сообщил я чистую правду. – Что с ним не так? Строптивый? Или буйный?

      – Э-э-э…

      – Значит, буйный. Воин бывший, да? Я его куплю, а он на меня – с топором?

      – Не буйный, нет! – поспешно отреагировал работорговец. – Строптивый немного.

      – Давай не темни! – поощрил я. – Расскажи мне всё как есть, и я его куплю. По справедливой цене. За полторы марки.

      – Полторы марки?! – Работорговец аж взвился… И тут же сник: – Ладно, бери за полторы. Я сам его за три взял. Сказали: он лекарь. А он и не может ничего. Или не хочет. Я его побил немного, так он есть перестал. Сдохнет – вообще ничего не получу.

      Я кивнул Нуаде. Тот развязал кошель. Торговец извлек весы. Отмерили полторы марки, пересыпали в новый кошель.

      – Сейчас за кузнецом пошлю, – пообещал работорговец.

      Я подошел к клетке.

      – Отец Бернар!

      Ноль реакции.

      – Отец Бернар! Это я, Ульф!

      Ага, услышал. Поднял голову. Крепко ему досталось. Оба глаза заплыли, лицо распухло… Мое желание как следует проучить работорговца стало острым до нестерпимости. Но характер придется придержать.

      – Ульф…

      – А-а-а… – раздался за спиной басок работорговца, – так вы знакомы, получается! Ну-ка погоди! – Это он – кузнецу. – Выходит, ты меня обманул, сёлундец! Сделка расторгается. Забирай свое