Он хотел жить и умереть странником. Воспомининия об иеросхимонахе Алексии. Монахиня Иулиания

с ними объясняться. А он ведь схимник. Но никуда не денешься.

      И вот он, бывало, придет ко мне (я у владыки келейником был):

      – Отец Мардарий, что мне делать?

      – А что, отче Исаакий?

      – Да какое невозможное послушание!

      – Ну, а какое же тебе еще дать? На просфорне ты не можешь работать, на поварне – тоже, потому что старенький. Потому тебе и дали послушание водить экскурсии. Чего уж проще? Объясни экскурсантам, проведи их по пещерам, и все.

      – Не могу, соблазн. Я ведь схииеродиакон. Мне нужно безмолвие.

      – А чего ты хочешь?

      – Хочу уйти в пустыню.

      – Как уйти? Тайно? Что ты? Матерь Божия прогневается. А преподобный Киево-Печерский какое завещание дал? «Аще кто до смерти пребудет в лавре (в монастыре) и умрет на послушании, имам дерзновение пред Господом, умолить, аще какие грехи случатся». Ты пойди, отче, к преподобному, почитай: там у его мощей эта табличка висит. Так что, если уйдешь, то могут быть большие неприятности.

      Он послушает, вроде успокоится. Потом время проходит, И ОН ОПЯТЬ ПОДХОДИТ:

      – Отец Мардарий, может, ты как-нибудь у владыки спросишь за меня?

      А как я могу спрашивать? Какое я имею право? Говорю ему

      – Нет, ты подавай прошение. Вопрос серьезный. А то и тебе, и мне влетит. Как владыка на это отреагирует? Скажет: «Что это такое? Как за моей спиной такие вопросы решаются?!»

      Но прошение – тоже дело нешуточное. Боится отец Исаакий. Чувствует, что могут не отпустить. Ведь наш владыка должен с митрополитом решать. А в то время архиереем был митрополит Иоанн, очень строгий. Отец Исаакий подумал-подумал и кинулся к благочинному игумену Евмению:

      – Отец благочинный, мне тяжело. Какое у меня послушание! Я – схимник, а там девочки молодые, мирские, полуголые… Хоть я и старый, но все равно…

      – А что бы ты хотел?

      – Безмолвия хочется. Вот если б потихоньку мне уйти на Кавказ. Только благословение нужно, а я уже готовый, собранный. Все. У меня уже ничего в келье нет. Только осталось благословение получить.

      – Ну, отец Исаакий! Как же я могу благословить? У нас наместник. Да еще митрополит. Это ж целая проблема.

      – Да я бы… Мне бы только благословение, а там, ладно уже, я скроюсь, жить там буду.

      Отец Евмений:

      – Нет, нет, подожди. И отказал.

      Но через некоторое время идет отец Исаакий к благочинному опять. Он несколько раз подходил к нему, а благочинный ему и отвечает:

      – Отец Исаакий, ты мне уже надоел. Подавай прошение владыке, а там видно будет.

      Сколько-то времени проходит, отец Исаакий снова:

      – Отец Евмений! Ой, душа моя томится! Хочу на Кавказе умереть. Благословите!..

      Тогда тот вынужденно так:

      – Ну, Бог благословит… Чтоб не подходил больше.

      Отец Исаакий принял это за Божье благословение и сразу в келью. С вечера собрался, а утром чуть свет – мы на полунощницу а он тихонько за ворота и ушел. Благочинный сразу «Братия, а почему отца Исаакия нет?» – все должны на полунощницу являться. Пошли, смотрят: дверь в его келью открыта, никого