Он хотел жить и умереть странником. Воспомининия об иеросхимонахе Алексии. Монахиня Иулиания

старался идти средним путем, избегая крайностей. Пищу вкушал простую, однообразную, лишенную приятности и вкусности. У него была алюминиевая чаша, в которой он варил жидкую гречневую кашу. В обед съедал больше половины, на ужин – остальное. «Я однажды у него обедал, – вспоминает иеромонах Василий, – но не прошло и часа, как снова почувствовал голод». Добавлял он в разрешенные дни селедку, которая хранилась у него в алюминиевом бидоне, залитая подсолнечным маслом, но имела эта селедка дурной запах. Однажды я спросил у него: «Почему меня так борет чревоугодие?» Он ответил: «От того, что у Вас в пище разнообразие. Вы можете себе позволить и консервы, и сгущеное молоко, а у меня одна и та же гречка со ржавой селедкой».

      Поистине, достигший безмолвия не будет заботиться и о теле своем; ибо неложен Обещавший попещись о нем.

Преп. Иоанн Лествичник

      Чтобы уныние не нападало

      Стремление к подвижнической жизни было у всех поселившихся там братьев. Большая часть монахов поселились на реке Амткел.

      «В то время наша братская община в лесу состояла из семи человек: в том числе, иеромонах Мардарий, я, монах Кассиан, монах Меркурий, монах Виталий, – вспоминает иеродиакон Аввакум. – Жили в основном в отдельных кельях, поодиночке, друг от друга метров на пятьдесят. И на два километра были. Мы старались друг друга поддерживать спасительными примерами. Были беседы братии, которые порой длились многие часы. Самая главная тема: как спастись? Как спасти душеньку? Все примеры – и спасительные, и погибельные – брали из Священного Писания и наставлений святых отцов. Но, в основном, беседовали по праздникам, а также когда приходили гости».

      У каждого из братьев было свое келейное правило, состоявшее из молитвословий и Иисусовой молитвы. Построили большую келью – церковь, где собирались для Богослужений.

      Братия иногда забирали отца Мардария в церковь. Совершали всенощные, литургии – все по уставу. Отец Виталий разбирался в пении, знал устав, поэтому был за псаломщика. Все, кто мог, пели, отец Мардарий служил. «Церковь была простенькая, но благодать какая!..» – вспоминал батюшка.

      Но, к сожалению, враг рода человеческого, ненавидящий монашеский подвиг, восставал на пустынников, и впоследствии безбожные власти воспрепятствовали их жительству в пустыне. Из-за этого многие меняли места жительства. Отец Мардарий тоже жил в разных местах пустыни.

      В одно время пришли подвизаться в пустыню молодые матушки. И отец Мардарий кому-то из них уступил свою келью. Говорил: «Они же матушки и строить не могут». Но случилось искушение. Один брат хотел их выгнать. «Что это они с нами по одной тропе ходить будут?» Нарвал крапивы: «Если еще придут, отхлещу». Они пошли, поплакались отцу Мардарию. Он их сторону принял и передал тому брату: «Вы можете ходить где угодно, вы можете себе кельи строить, а они не могут. Скажите ему, что брата такого-то я знаю, а монаха такого-то не знаю». И матушек оставили в покое.

      Иеромонах Мардарий с иеродиаконом Аввакумом и монахом Меркурием переселились в