Отель на краю ночи. Антон Грановский

хотел сказать Альберт, но вовремя остановился. Что, если смерчи видел он один? Пожалуй, эта девочка может поднять его на смех. Альберт совершенно не выносил, когда над ним смеялись.

      – Я заметил тут редких птиц, – сказал он, импровизируя.

      Настя вздохнула:

      – Я ничего не понимаю в птицах.

      – Зря. – Альберт осмотрелся. – Не скажу, что птицы – совершенные создания, но одно знаю наверняка: они гораздо симпатичнее большинства людей.

      – Может быть. – Настя с любопытством вгляделась в смуглое лицо продюсера и вдруг спросила: – Альберт, а вы цыган?

      – Почему ты так решила?

      – У нас в классе учился мальчик по фамилии Алмазов. Он был цыган.

      Альберт улыбнулся, сверкнув безукоризненно белой полоской зубов.

      – Видишь ли, в моем происхождении есть много таинственного. А тайна потому и тайна, что не станешь раскрывать ее каждому встречному-поперечному. Но если мы с тобой подружимся… – Альберт вынул из кармана портсигар. – Хочешь сигариллу?

      – А что это? – заинтересовалась Настя.

      Альберт достал из портсигара две черные сигареты, одну протянул Насте, а вторую вставил в рот.

      – Сигарилла – это маленькая сигара, – объяснил он.

      Настя взяла сигариллу и повертела ее в руках.

      – Красивая, – сказала она.

      Альберт усмехнулся и чуть прищурил черные глаза:

      – Попробуй.

      – А вы маме не расскажете?

      Альберт покачал головой:

      – Нет. Давай так: я никому не скажу, что ты курила, а ты – о том, что видела меня ползающим на брюхе по пляжу. Идет?

      Настя улыбнулась и кивнула:

      – Идет.

      – Ты отличная девушка! – сказал Альберт и чиркнул зажигалкой.

      Настя прикурила от дрожащего на ветру язычка пламени, втянула в себя дым и закашлялась. На глазах у нее выступили слезы.

      – Крепкие!

      – А ты не затягивайся, – посоветовал Альберт. – Наслаждайся вкусом и ароматом.

      – Хорошо. – Настя набрала дым в рот и снова закашлялась. – Не получается.

      – Ничего, натренируешься. Держи! – Альберт протянул ей еще две черные сигареты и улыбнулся. – Выкуришь, когда будет возможность.

      – Ох, ты! Здорово! – Настя спрятала сигареты в карман джинсовой курточки. – Спасибо!

      – Не за что. Прогуляемся?

      – Давайте.

      Манеры Альберта были столь ненавязчивыми, голос столь мягким, а улыбка столь обворожительной, что уже через пять минут Настя раскрывала перед ним душу.

      – Она сказала, что собирается воевать с богатыми, понимаете? И что для этого идет во власть!

      – Возможно, так и есть, – заметил Альберт.

      Настя фыркнула:

      – Вранье! Как она собирается воевать с богатыми, если у нее самой на пальце кольцо с бриллиантом в четыре карата?

      Альберт выпустил облачко бледно-голубого дыма.

      – Четыре карата – это много, – согласился он. – Но даже если она продаст кольцо, вырученных