Гладиатор по крови. Саймон Скэрроу

волны, обрушившейся на Маталу. Порт, раскинувшийся за едва заметными руинами стены, превратился в груду обломков, древесной щепы и битой черепицы, завалившими четкую решетку улиц, некогда кишевших обитателями приморского городка. Теперь лишь горстка людей ковыляла среди руин, а некоторые сидели и отрешенно вглядывались вдаль.

      Потрясенные открывшейся перед ними сценой, трое римлян застыли на краю Маталы. Макрон глубоко вздохнул.

      – Так просто через город не проберешься. Лучше обойти по краю и посмотреть, как обстоят дела подальше от воды. – Он показал вверх на склон. Утесы по обе стороны бухты уступали место пологим холмам, обрамлявшим город и сужавшимся к лощине, загибавшейся в невидимой дали, уводя от берега.

      Все трое пошли дальше, не отходя далеко от изломанных остатков стены. Склон лишился изрядной доли прежде покрывавших его кустарников и деревьев, и теперь его покрывала все та же кошмарная мешанина мусора и трупов людей и животных, с которой трое мужчин познакомились еще на берегу. Они миновали остатки небольшого грузового кораблика, который волна унесла даже за пределы города и разбила на куски об огромный камень, оставив только шпангоуты с несколькими досками обшивки, застрявшими между камней. Зрелище это вселяло священный трепет в душу Катона. Сила волны была столь же ужасна и невероятна в своем могуществе, как гнев богов.

      Как только они добрались до лощины, Катон и его спутники обнаружили, что проще всего было перелезть через остатки стены и осторожно пробираться между руинами. Немногочисленная банда молодчиков деловито таскала ценности из разрушенного дома, должно быть, принадлежавшего одному из самых состоятельных семейств порта. Несколько мраморных бюстов уже валялись возле развалин, a грабители усердно выносили из дома серебряные тарелки и шкатулки с пожитками. Прервав свое занятие, они с опаской посмотрели на проходивших мимо римлян. Рука Макрона привычно потянулась к мечу.

      – Плюнь, – буркнул Катон, – нам сейчас не до них.

      – Жаль, – фыркнул Макрон, опуская руку вдоль тела.

      Дальше они шли, не говоря друг другу ни слова. На противоположной стороне лощины открывалась просторная долина, на которой разрушения, вызванные волной, уступали место последствиям землетрясения, потрясшего остров до самого его основания. Здесь не было портового мусора. Большинство домов просто рухнуло на головы тех, кто находился внутри. Другие дома были разрушены только частично, и лишь несколько вовсе не претерпели никаких разрушений. То же самое можно было сказать о крупных зданиях. Некоторые из храмов превратились просто в груду битого камня, окруженного сломанными колоннами, торчавшими из кучи камней, словно гнилые зубы. Другие, неповрежденные, горделиво высились над руинами. Здесь в живых осталось намного больше людей, чем в порту. Сотни горожан разбирали завалы, спасая из своих домов все, что можно было спасти, или вытаскивая пожитки из жилищ убитых. Небольшие группки местных жителей рассыпались по склонам холма и на равнине, на небольшом расстоянии от города. Тонкие струйки дыма тянулись вверх от маленьких костерков,