Строки ценою в жизнь. Наталья Барикова

дальше разговор или мне просто расписаться? – кивнул он на бумагу. – И продолжим уже в более подходящем месте.

      – Вы чудовище, – разочарованно проговорила я. – Хорошо, что Антонина Петровна не знает вас с такой стороны. Она бы просто умерла от стыда, знай, что у нее такой сын.

      – Нет, Лера, я не чудовище. Чудовище это тот, кто может помочь, но не хочет только потому, что его поедает изнутри обида. Я понимаю, что ты ненавидишь меня. Но на кону сейчас не просто жизнь. На кону глобальный вопрос, который касается нашей страны. Услышь меня, девочка, я тебя очень прошу. Услышь и помоги, – проговорил он.

      – А вы меня слышали, когда я у ног ваших валялась за неделю до расстрела отца и просила проверить еще раз все, прежде чем его не станет. На вас ведь все было тогда. Но вы меня не слышали. У меня до сих пор перед глазами стоит ваш стальной взгляд и в ушах звенит реплика: «Это приказ. Я ничего не могу сделать». Вы тогда сказали и ушли, а я неделю умирала и молила бога, чтобы вы услышали меня и хоть что-то сделали. Но вы так и не обратили на мои слова внимание, – я уже не плакала, а только отрешенно смотрела куда-то сквозь мужчину.

      Александр встал и подойдя к окну сказал хриплым голосом:

      – Я правда не мог ничего сделать. Все, что я мог, это облегчить страдания твоего отца перед расстрелом. Все улики были против него, все до единой. Я понимаю, что это было мастерски все подстроено и картина была такая отменная, что не подкопаешься. Но моего понимания было мало, надо мной были люди, был приказ и случилось все так, как случилось. Будь у меня время, я бы обязательно помог. Но эта тема тянется уже третий год и это доказательство тому, что на тот момент я просто не мог ничего сделать, пойми меня, Лера.

      Посмотрев на приказ, лежащий на столе я внутренне завыла, понимая, что человек этот заставит меня делать все так, как ему нужно было и как бы я до боли не хотела связываться с НКВД и помогать им, у него были рычаги влияния на меня и мою дальнейшую судьбу. Поразмыслив я сказала:

      – Нинель хочет, чтобы я завязала с вами отношения и узнала с какой целью вы посещаете ее заведение. О чем говорите, куда ездите, с кем встречаетесь, и чья персона вас больше всего интересует. Она хочет знать это, ну и по максимум больше, если получится, – проговорила я, глядя Александру в глаза. – Я лично ничего не знаю. Работаю я у нее всего две недели и доверия ко мне как такового нет еще, чтобы быть в курсе каких-то дел ее, если они есть, – хмыкнула я, дав понять, что Нинель я доверяю полностью в отличие от него.

      Александр закурил сигарету и смотря на меня сказал:

      – Значит завяжешь со мной отношения, как она и сказала. И будешь говорить ей только то, что я тебе скажу. И делать будешь то, что я тебе скажу. Но это будет все позже. Завтра просто выходишь на работу и выполняешь свои обязанности. Я приеду часам к восьми, и ты присоединишься ко мне в игровой комнате. Нинель должна быть уверена, что я действительно езжу туда ради тебя.

      – А если я не соглашусь, то тогда это? – кивнула я на лист бумаги.

      – Лера, если я не могу достучаться