Обреченный рыцарь. Андрей Чернецов

латы мореходы, захватившие две сотни лет тому назад Кандию, переименованную впоследствии в Святой остров), поди проверь. Где она, эта загадочная планета Земля, с которой якобы «приплыли» люди с нашитыми на плащах алыми крестами? Сгинула, как некогда Атлантида? То‑то и оно…

      Римские августы, хоть и дали волю христианам проповедовать всем и каждому о своем боге, сами не спешили принимать непонятную веру и Иисуса Распятого в официальный пантеон Империи не включили. Потому как не желали молящиеся Христу признавать божественность императора и приносить жертвы перед статуями государей. Ну, не хотят, и не надо. Насильно мил не будешь. Однако ж, в свою очередь, тоже кое в чем права христиан по сравнению с прочими подданными ущемили.

      Велимировы дед и отец, привыкшие во всем подражать александрийским владыкам, не привечали молящихся Спасителю, но и не преследовали, хотя некоторые полоумные монахи сами напрашивались на «муки адские», желая «пострадать во славу Искупителя». Таковых по княжескому распоряжению сажали на пару дней в холодную, чтоб поостыли малость, а потом высылали за границу. Негоже, ежели о государях Куявии пойдет в Европе недобрая слава как о варварах, мучителях и душегубцах. Они ж не какие‑нибудь аунакские касики, которые до сих пор приносят кровавые жертвы своим жестоким богам, потчуя тех человечьими сердцами.

      Первые два десятилетия Велимирова правления также не отличались никакими новшествами. Правил великий князь себе по старинке, по заветам славных предков своих. И вот год назад словно подменил его кто.

      Ни с того ни с сего приблизил к себе главу куявских христиан архидьякона Ифигениуса, мужика весьма зловредного, жадного до денег, а по слухам, и до замужних молодиц (с девками крутить не решался, ибо куявский закон в этом отношении суров: спортил девку – либо женись, либо мужеска достоинства лишайся). За дурной норов народ прозывал его втихомолку Фигой или Кукишем. Откеле тот лихоимец взялся – никто не ведает. Даже отцы со Святого острова, коих князь попросил возвести его нового любимца в епископский сан. Возвели. Им‑то что, лишь бы их вера «в языческих землях торжествовала».

      Она и принялась «торжествовать». Согнали всех жителей Клева к Борисфену‑Данапру да и окрестили в речной водице. Люди повздыхали, пообсохли… И по‑прежнему стали величать старых богов.

      Велимир, посчитав, что полдела сделано, малость подуспокоился. И даже жертвы Перуну принес за успешное начало многотрудного пути. Кукиш покривился, но перечить грозному князю не стал (что, мол, возьмешь с закоренелого язычника).

      Но тут воротилась из дальних странствий Князева дочка Светланка. И учинила родителю такой разнос, что бедный владыка не знал, куда спрятаться от гнева чада своего. Дескать, как можно служить Богу и Мамоне?! Надобно искоренить ересь! А начать с того, что изгнать из Куявии «всякую нечисть». Это она так о представителях Малых Народцев молвила. О леших, кикиморах, водяных, банниках с овинниками, русалках, домовых… Ой, да всех и не перечислишь.

      Фига, найдя такого знатного союзника, воспрянул духом. Организовал из княжих гридней