Мой выбор. Дмитрий Антонов

отворяя калитку во двор добротного кирпичного дома. – Даже банька с гаражом имеется, всё як у людей.

      – Благодарю вас, это вам, – я попытался всунуть председателю пятёрку за оперативность, но он отпрянул от денег как от огня.

      – Полноте, мил человек. Ненадобно мне ентого барахла бумажонного, отблагодаришь словом добрым иль деянием смелым, тады в расчёте, а пока иди, почивай, умаялся с дороги, поди… Поутру явишься в управу, чаю выпьем, погутарим о жизни, а опосля глянем на твои документы.

      Спорить бесполезно, да и незачем. Распрощавшись с Потапычем, я зашёл в дом, снял туфли и рухнул на кровать, прикрыв глаза, собираясь дать пять минут отдыха спине. Сон пришёл мгновенно, и тут же настало утро.

      Крепкий, свежезаваренный чай со сбором будил сильнее утренних петухов. Была-ли то особая трава, влияющая на мой позитивный настрой или просто свежий воздух, неведомо, знал одно – мне тут подуше…

      – …таки кто жо тама вам напел про раскопки? Ась? Никто из нашинских не знает о сём. И где тута золотишко, мы тож не ведаем!

      – Не совсем так, Потапыч, – продолжал я утренний разговор. – Источник, который я не имею права называть, сообщил о наличии под Волокамкой древнего языческого храма. Там он обнаружил два кинжала-артефакта. Ножны одного артефакта, из пока ещё неустановленного материала, прислал нам. Мы, разумеется, провели радиоуглеродный анализ находки, и всё завертелось!

      – Источник, говоришь, – Потапыч пристально сверлил меня глазами, – дак ясь сам табе его назову. Родник тот Жаркой кличут, течёт недалече, с горки Змеевки. Местечко жуткое, кажу я. Сказывають, будто выпьешь водицы той и уже сам не свой, аки зверь лесной становишься, речь родную забываешь, рычишь, кусаешься. Вопщем, ума водица та лишает, ну а коль не станешь пить, то все одно Леший табе заберёт, штобы то, шо увидишь тама, люду всему не сказывал. Одно слово – гиблое место.

      – Да ты не понял, Михайло Потапыч. Про источник это я образно, мы сейчас Источником человека называем, имя которого остаётся тайной.

      – Эво как. Эт ты меня не понял, мил человек. Ежели средь нас трепач завёлся, то одно дело, ежели сковырь – другое, а любопытному всегда по щам дать успеется, дабы неповадно было, иль ты не доброе замыслил? Кражу какую, аль дело тёмное?

      – Ну что вы! Михайло Потапыч! Мы всё по-честному! Артефакт выкупим, заплатим дорого, – председатель скривился. – Не нужно денег, – зашёл я с другой стороны, – супермаркет вам построим, избы отремонтируем, по джипу каждому двору подарим! Да много чего…

      – Пустое енто…Ты уж и так в долгу, а яшшо мне сказки сказываешь про малкеты и как тама? Вжипы?

      – Джипы, – поправил я.

      – Всё одно, пустое. Ладнава. Давай-ка собирайся, раз приехал, прогуляемся нонче до щели, куды Жарка впадает. А твой Источник сегодня же за свой длинный и продажный язык на сходе признается, уж я поспособствую…

      По-честному, мне было пофиг, узнают местные нашего информатора или нет, я-то не скажу, а вот потянуть за ниточку и приблизиться к месту, где нашли артефакт, нужно обязательно.

      Экипирован