Каботажный крейсер. Ковчег. Олег Шелонин

консервации под наблюдением конструктов. Но, как только армады будут полностью укомплектованы экипажами, то после инаугурации будут готовы выполнить любой ваш приказ.

      – С ума сойти… так вот зачем сюда так рвался Станиц. А конструкты эти самые без экипажа кораблями могут управлять?

      – Те, что охраняют базу, да. Остальные управлять могут, воевать нет.

      – Почему?

      – Потому что более ста тысяч лет назад вы отдали такой приказ. Причем отдали его в довольно энергичной форме.

      – Что, очень сильно матерился? – заинтересовался Блад.

      За его спиной сдержанно хихикнула Лили.

      – Еще как! – подтвердила Ара-Белла. – Но после инаугурации вы сможете данный приказ отменить.

      – Пока не вижу смысла.

      Платформа опустилась на землю. К ней подлетел флаер с открытым верхом, отдаленно напоминающий бронетранспортер, на котором была установлена трибуна, и застыл, паря в воздухе в нескольких сантиметрах от земли. На флаере стоял навытяжку такой же призрачный, как и Ара-Белла, Генерал.

      – Личный состав базы Альфа-1 построен для торжеств по случаю инаугурации вашего величества.

      – А трибуна-то зачем? – опешил Блад.

      – На случай, если вы захотите сказать речь личному составу!

      Генерал щелкнул призрачными каблуками, прижал левую руку, сжатую в кулак, к сердцу, а правой… отдал честь под козырек, приделанный к его роскошной шляпе. Блад стиснул зубы, чтобы в голос не заржать, так как стоящие в почетном охранении полки сделали то же самое. Зрелище было еще то! Козырьки были приделаны не только к шляпам командующих полками офицеров, но и к пилоткам рядового состава, застывших по стойке «смирно». А у вампиров на глазах до кучи были солнцезащитные очки!

      – Ну вылитые Джеймсы Бонды, – умилился Блад. – И с козырьками вы все здорово придумали.

      – Да, удачное решение, – согласился Генерал. – День солнечный, а большая часть личного состава предпочитает работать в ночное время. Солнечный свет им вреден.

      Блад взобрался на «броневик», встал за трибуну и тоже отдал честь, приложив руку к своей шляпе.

      – Братва, залезай! – распорядился он.

      Братва полезла вслед за ним на «броневик».

      – Император, пора толкать речь, – лукаво улыбнулась Лилиан. – Народ ее заждался. Сто тысяч лет – срок немалый.

      – Не, мне этот цирк на хрен не нужен. Я лучше, как Брежнев с мавзолея, ручкой помахаю, – сказал Блад и начал делать народу ручкой.

      – Ой, что-то это мне напоминает, – подозрительно сморщил лоб Джим.

      – Кончай хмуриться. Ты улыбайся. Ручкой, как я, махай.

      – Да меня от этого махания с трибуны до сих пор рука… – Джим поперхнулся. – Короче, как вспомню, сразу же тошнит.

      – Слушай, давно спросить хотел: Мавзолей Ленина снесли?

      – Да ты что, кэп, охренел? – опешил юнга. – Он до сих пор на Красной площади. Э! Император, а ты точно из Эпсании? Может, все-таки с Земли?

      – На дурацкие вопросы не