Души. Александр Титов

не скажу. Хоть пытай. Хоть к трубе пристёгивай.

      – Что ты несёшь? Смотри меньше свои мелодрамы.

      – Кстати иногда они неплохие завороты используют. Вот вчера была… не помню название. Они все одинаковые. Так вот начиналось как обычно. Одна ушла от мужа, уехала в родной город, а муж с актрисой познакомился. Он журналистом крутым был.

      – Дань, ты ведь не собираешься мне пересказывать дешевую киношку?

      – А мне интересно. – напомнил о себе водитель.

      – Вот! – она торжественно протянула к нему руки. – Хоть один нормальный человек в вашей этой милиции…

      – Полиции!

      – Неважно. Я говорю, у вас там людей нормальных мало. Этот первый. Как вас зовут, товарищ?

      – Тимофей. – ответил водитель.

      – Так вот. Если человеку интересно, не перебивай меня, Ветров. На чём я…? Ах да. Крутой журналист нашёл актрису. А она, якобы, фонд возглавляет, который детьми торгует. И сама не знает.

      – А потом оказывается, что знает?

      – Иван Петрович. Ну дайте послушать.

      – Постой-ка. А откуда ты знаешь? Смотрел! Точно, смотрел. Попался, рыбий глаз!

      Я молча отпил чай и не ответил. Всё равно не поверят. Просто сюжет оказался слишком предсказуем.

      – Иван Петрович, честно, я никому не расскажу.

      – О том, с какой жадностью ты слушал пересказ женской мелодрамы?

      – Сам, значит, смотришь, а другим нельзя. Посмотрите на него. Тимофей, ты видишь, каков у тебя начальник. Я бы от него бежала без оглядки.

      Водитель промолчал.

      – Ты удивилась, что меня в кафе ранили. Почему?

      – Потому что я этого не видела. Я же уже сказала.

      – И что это значит?

      – Не знаю. Я последнее время начала замечать, что есть вещи, которые мне не видны. Хотя должны быть. Как будто их и вовсе не произошло.

      – Может твой дар теряет силу?

      – Нет. Это было бы слишком просто.

      – А что, если это не люди в Ивана Петровича стреляли? – Предположил водитель.

      – Кто тогда? Упыри? Оборотни? Привидения? Всех их я тоже увидела бы.

      – Может ты хотя бы расскажешь, как твои видения происходят? – спросил я. – Это как картинки из кино?

      – У меня по-твоему вместо глаз камеры? Нет конечно. Я вижу души тех, кто участвует в событие. Такие же, как призраки, только более яркие. Место представить гораздо проще. Предметы мертвы и внутри них пусто. А вот души различаются по цвету и размеру. У каждого она уникальна.

      – А у меня какая?

      – Не скажу. И не перебивай меня. Сколько можно? Так вот. Если человека бьют, я вижу бьющего. Если стреляют, я вижу стреляющего. Когда тебя ранили? Кто? Дай руку.

      – Два сектанта за городом. Новые грани называется их церковь.

      Я протянул руку и она прижала её к груди. К своей нежной коже. Я чувствовал, как часто бьётся её сердце, как запястье касается упругого соска. Но насладиться не успел. В один момент всё закружилось. Кухня превратилась в грязную кляксу и меня едва не стошнило. А затем снова оказался на том складе.