Страж. Кэтрин Ласки

о чем, – добавила Эдме.

      «Как будто этого недостаточно», – подумал Фаолан.

      – Я раньше особо не задумывалась, насколько МакХиты суеверны. Но когда пошел снег, меня осенило, что они пьяны по самые глаза, и я решила воспользоваться случаем. Хотела сбить их с толку.

      – И что же ты сделала?

      – Обратила их внимание на необычную погоду. Сказала, что такой снежной весны не бывало со времен Долгого Холода.

      Фаолан склонил голову, бездумно царапая землю кривой лапой. В его зеленых глазах светилось беспокойство.

      – Думаешь, что не надо было?

      – Нет-нет, всё правильно.

      Эдме показалось, что ее спутник сейчас где-то далеко отсюда. Как будто перед его глазами проходят отрывки давно позабытого сна.

      – Что же теперь скажет фенго? – спросила Эдме.

      – О чем?

      Фаолан моргнул и снова стал прежним. Волчице показалось, будто его блуждающий дух вернулся в покинутую на время шкуру.

      – Ну, то есть он не прогонит меня из-за того, что я не настоящий глодатель?

      – Но ты же выиграла гаддерглод и продемонстрировала свои способности. Ты такой же настоящий глодатель, Эдме, как и все остальные.

      – Вдруг он подумает, что если примет меня, то другие волки тоже начнут специально калечить своих щенков.

      – Вот еще! – гневно воскликнул Фаолан. – Никто из остальных кланов не сравнится с МакХитами в грубости и мерзости. Даже не думай об этом. Всё, нам пора идти.

      Эдме хотелось поподробнее расспросить Фаолана о его тумфро, однако серебристый волк гораздо больше значения придавал месту, где его нашла медведица. Маленькая волчица была уверена, что у него получился прекрасный друмлин в честь Гром-Сердца, потому что ни один волк на ее памяти не выгрызал кости настолько красиво. Она подумала о своей матери и о том, что ее кости, должно быть, лежат где-нибудь, всеми позабытые, или и вовсе исчезли. А было бы так приятно сделать такой же друмлин и для Акиры!

      «Акира». Имя матери музыкой отзывалось в сердце Эдме. Она мысленно повторяла его снова и снова. «Какие мелодичные звуки!» – думала Эдме все время, пока они шли к Кольцу Священных вулканов.

* * *

      По дороге на восток Фаолан и Эдме старались держаться подальше от территории, на которой МакХиты обычно охотились летом. Они неспешно трусили по сугробам, и серебристый волк уже хотел было заговорить о том, как это странно – метель летом, когда оба выбежали на большую поляну. Посреди покрывавшего ее снега алело кровавое пятно. Волки замерли, шерсть на загривках встала дыбом, глаза превратились в зеленые щелочки. В следующую секунду ветерок донес до них запах с поляны.

      Волчья кровь! От этой мысли сердце Эдме пропустило удар. «Великий Люпус! Пусть это будет не она, – взмолилась волчица, вспомнив слова Эйрмид. – Если МакХиты узнали про побег, пусть шлют бирргис и за мной. Пусть только попробуют меня поймать!»

      – Что тут случилось? – недоуменно спросил Фаолан, заметив на краю поляны клочки шерсти.

      Они прошли чуть дальше, и глазам предстало омерзительная картина – разорванные останки двух волков.

      – Инглисс, – тихо произнесла Эдме.

      – Что?

      – Инглисс