Паровозы судьбы. Александр Арген

действительно разбирался в людях.

      Ему вдруг вспомнилось как они познакомились с Виктором, как эта случайная встреча перевернула всю их жизнь. Батунда, если не обращать внимания на цвет его кожи, был чем-то похож на Виктора и Алексею показалось, что эта встреча может стать столь же важной. Но Наташа все ещё колебалась, не отвечая.

      – Нужно пользоваться моментом, пока мы ещё здесь, пока нас не депортировали обратно, – добавил Батунда, видя её колебания.

      Упоминание о депортации подействовало, Наташа обеспокоилась:

      – А что, многих депортируют?

      – Почти всех. Но лучше поговорим об этом вечером. Приходите в пятый барак, комната шестнадцать. Я пока живу один, мешать никто не будет.

      – Хорошо, – согласилась Наташа, – мы придём.

      После завтрака семья Шрейдер решила осмотреть окрестности лагеря. Сам по себе лагерь был небольшой: несколько бараков, в которых жили ожидающие своей участи беженцы, пищеблок, медпункт и двухэтажное здание администрации. С запада и юга лагерь опоясывало скоростное шоссе, отгороженное от окружающего мира пластиковым забором, сразу за шоссе начинались городские кварталы Стокгольма. С северной и восточной сторон простирался лес.

      Прохаживаясь по единственной улочке между бараками Алексей и Наташа неожиданно столкнулись с земляками.

      – Эй, дэвушка, как тэбя зовут? – на скамейке сидели трое смуглых молодых парней. Судя по их вальяжному тону и независимому виду, они чувствовали себя в лагере как дома.

      – Её зовут, «не твоё дело»! – не выдержал Алексей.

      Спрашивающий явно не ждал такой жёсткой реакции и резко сбавил тон.

      – Эй, слюшай, пачиму такой злой? Жена-красавица, сам попал в хорошую страну. Не злись, а?

      Наташа дёрнула Алексея за руку и они, ускорив шаг, оставили скамейку с любопытными парнями позади. Но подойдя к следующему бараку наткнулись на другую компанию молодых людей кавказского вида.

      – Откуда их столько? – раздражённо шептала Наташа. – Такое впечатление, что половина Кавказа сюда переселилась.

      Устав от окриков и взглядов семья свернула на тропинку, ведущую в лес. В лесу было тихо, пахло травой и цветами, белки скакали по деревьям, неподалёку постукивал дятел, на полянках было полно земляники, а вокруг цветущих кустов жужжали насекомые. Лес был дремучим и волшебным, как и полагается скандинавскому лесу. Невозможно было поверить, что рядом, в каких-то ста метрах начинаются кварталы мегаполиса. Несколько портили волшебное впечатление лишь фонари и телефоны-автоматы, расставленные вдоль дорожки.

      Пройдя около километра Алексей и Наташа догадались, что это не лес, а просто городской парк. И действительно, вскоре сквозь деревья опять проглянули городские многоэтажки. Пришлось возвращаться назад в лагерь.

      – Excuse me where is the refugee camp?

      На тропинку вышли трое, мужчина около тридцати, женщина тех же лет и девочка, судя по всему – ровесница Илюшки.

      На мужчине был надет дорогой серый костюм, женщина тоже выглядела как модель, только что сошедшая со страниц