Не Перечь Своему Сердцу. Amy Blankenship

покачав головой.

      — Не очень, Зуки. Мне что-то нездоровится, — он даже не пытался ничего симулировать, так как с учётом всего пережитого за ночь он думал, что сходит с ума.

      Тоя повёл носом в сторону брата.

      — Ага, дерьмово выглядишь. Может быть, лучше оставить тебя здесь присматривать за Киоко, — он посмотрел с прищуром на аметистового стража. — Но если тронешь её, она мне всё расскажет, — убедившись в том, что его предупреждение услышано и понято, Тоя повернулся к Зуки. — Хочешь сама сходить за Камуи или лучше мне? — спросил он, опасаясь, что она снова стукнет его по голове.

      Зуки пожала плечами:

      — Я схожу за ним. А ты… — она ткнула ему пальцем в грудь, — оставайся здесь.

      Шинбей подавил смех, стараясь не забывать о том, что он якобы болен. Как ему это удалось? Сам будучи хранителем, Тоя должен был знать, что они не болеют… по крайней мере, о таких случаях ему не было известно. И всё же… сама идея остаться рядом с Киоко, провести с ней наедине целый день… такое искушение он может и не выдержать.

      Шинбей наблюдал за тем, как Тоя сверлит взглядом спину Зуки, которая отправилась за Камуи, но остался снаружи. Через пару минут к ним присоединился Каэн и взглянул на Киоко через приоткрытую дверь. Шинбей знал, что Каэн в случае чего всегда будет рядом с Камуи. Хранитель хранителя, как он иногда дразнил своего младшего брата.

      Шинбей наблюдал за группой, пока та не скрылась из вида. Впервые за утро он почувствовал, как его тело и разум расслабились. Он вздохнул и вернулся в хижину, где спала Киоко.

      Киоко ворочалась в своём полусне. Её разум вернулся к прошедшей ночи. Тогда на вечеринке она просто хотела провести жалкие крохи свободного времени в своём мире с Тацуки. Она безумно по нему скучала, потому что этот мир отнимал у неё слишком много времени. Она так увлеклась разговором с ним, что даже не заметила подозрительный вкус фруктов, пока не стало слишком поздно. Она надула губы, пытаясь понять, знал ли об этом Тацуки всё это время.

      Она мало что помнила из того, как вернулась к святилищу Девы и как в итоге оказалась в хижине. Однако кое-что из своего сна она всё же запомнила… Шинбей. Киоко то погружалась в сон, то выходила из него, а ход её мыслей продолжался, несмотря на текущее состояние.

      Ей всегда нравился Шинбей, потому что из всех хранителей общаться с ним было интереснее всего. Он мог всегда рассмешить её, не прилагая к этому ни малейших усилий. Однако он не был похож на того, кто мог бы провести всю жизнь с одной женщиной. С этим у него были очевидные проблемы. Однако с недавних пор она начала видеть его в ином свете.

      Киоко заворочалась во сне. Это несправедливо. Она всем сердцем любила Тою, но он крайне редко проявлял свою любовь к ней. Зато Шинбей, наоборот, был совершенно другим. Когда Тоя орал на неё по поводу и без, Шинбей всегда старался её утешить.

      Казалось, что чем хуже вёл себя Тоя, тем любезнее становился Шинбей, однако действовал он всегда только по-дружески. Иногда она задумывалась о нём, и от этого, наверное, начала видеть его во сне. Раньше её сны были вполне целомудренными,