Соули. В объятиях мечты. Анна Гаврилова

не вяжется с образом хорошей девочки, не находишь?

      Мне бы промолчать, но…

      – Вы выкрали меня из дома, привезли в незнакомый город и пытаетесь навязать свою игру. В таких обстоятельствах сложно оставаться прежней. Разве нет?

      Рэйс ответил ослепительной улыбкой. Словно комплимент сказала, причем один из тех, которым даже мастера риторики аплодируют.

      – Что?! – не выдержала я.

      – Раз так – играем по-крупному.

      …Через четверть часа я стояла перед массивной дверью, ведущей в малую гостиную, и пыталась унять дрожь.

      – Соули, дорогая, не трясись, – весело прошептал Рэйс. – Поверь, они совсем не страшные.

      Я закусила губу в отчаянной попытке сдержаться и не сказать лишнего. Ведь знает, что это не от страха – от злости!

      – И не зевай, – добавил Рэйс. Словно невзначай подтолкнул в спину.

      Слуга как раз распахнул дверь. Взгляду предстал знакомый интерьер в темных тонах. Гости, которыми пугал седовласый, уже ждали. Кто именно, Рэйс не предупредил, а я не спросила, потому что… гордость не позволила. И вот теперь эта самая гордость благоразумно попятилась, а я отступить не могла. Поэтому пришлось набрать в грудь побольше воздуха и перешагнуть порог…

      Гостиная тонула в полумраке, и я не сразу различила лица, а уж когда различила, едва не ахнула. О Богиня! Только этого не хватало!

      А герцог изящно обошел застывшую меня, воскликнул радостно:

      – Господин Осток! Господин Ревуш! Сколько лет! Сколько зим!

      Мужчины ответили широкими клыкастыми улыбками, и осколки надежды рассыпались в пыль. Нет, не обозналась. Оборотни.

      О Богиня! За что?!

      Они были такими же, какими запомнились по визиту в седьмой мир, – высокими, плечистыми, косматыми. Только вместо босых ног и оголенных торсов вполне привычные сапоги, рубашки, камзолы. Если не знаешь – вряд ли отличишь от обычного, пусть и не очень опрятного человека. Разве что по улыбке и вытянутым зрачкам опознаешь.

      – Господа, позвольте представить вам мою воспитанницу, – продолжал вещать Рэйс. – Госпожа Соули, будьте добры…

      Седовласый интриган сделал приглашающий жест, и я с превеликим трудом заставила себя подойти и присесть в реверансе. Взгляды гостей, как щупальца спрута, опутали с головы до ног. Злость на герцога окончательно сменилась страхом перед этой парочкой. Желание развернуться и убежать стало запредельным.

      – «Воспитанница»? – недоуменно переспросил тот, что стоял справа. Кто он – Осток или Ревуш, – я не поняла.

      – Она самая, – подтвердил герцог. Добавил лучезарно: – Присядем?

      Присесть оборотни не отказались. От напитков, поданных невозмутимым лакеем, тоже. Я же с удивлением отметила, что о предпочтениях никто не спрашивал – гостям сразу вручили пузатые бокалы белесого стекла, в которых плескалось нечто темное и, судя по резкому запаху, крепкое. Этот факт стал еще одним доказательством – знакомство Рэйса с оборотнями давнее и отнюдь не шапочное. Сам седовласый предпочел красное вино – то же, что пил за ужином, а меня облагодетельствовали чашкой мятного чая.

      – Давно