Тайна Симеона Метафраста. Анна Дашевская

ладно, – вступился за друга Макс. – Отличный крепкий кофе, всё как положено!

      И бухнул в чашку ещё ложку сахара.

      Завтракали по сложившейся привычке все вместе, тем более что никому и никуда не нужно было бежать к определённому времени. Омлет, оладьи, сметана, заботливо оставленное домовым варенье – всё было отлично, и всё равно Суржикову чего-то не хватало.

      Он понял, что не одинок в этом ощущении, когда Макс вздохнул и спросил:

      – Никто не знает, когда Аркадий Феофилактович вернётся?

      – Увы, – ответила Софья. – Ешь что дают и отправляйся в университет. Ты собирался устроиться на кафедру подработать.

      – Ла-адно, – пробурчал почтительный сын, и зарылся в оладьи.

      После завтрака дети упорхнули гулять, а Суржиков решил посоветоваться с дамами, как же ему искать пресловутую парикмахершу, если известно только её имя?

      Дамы переглянулись, и Софья сказала:

      – Давай так: ты поищи в Сети по имени, а мы поспрашиваем у знакомых.

      Стоит ли говорить, что второй путь принёс успех куда быстрее? Москва – город маленький, и все всех знают.

      Госпожа Джаванширова, избавленная Софьей от мигреней, сама лично о Диане Мерсье не слышала, но спросила у своей камеристки. Та тоже была не в курсе, но для её подруги имя уже было знакомо, ну а подруга подруги сдала все адреса и явки в полном объёме.

      Никакого салона у Дианы Мерсье не было. Тем не менее, эта дама и в самом деле была парикмахером – стилистом, как она сама себя называла, – и работа её с клиентами была организована на загляденье, с выбором одного из трёх вариантов. Во-первых, самых близких и давних женщина принимала у себя, в доме в Озерковском переулке, унаследованном ею от прабабушки. Домик был крошечный, три комнаты и садик размером с носовой платок, но Диана любила его без памяти и допускала в небольшую отлично оборудованную рабочую комнату очень немногих.

      Во-вторых, к клиентам капризным и дорогостоящим она приезжала домой. Конечно, те оплачивали заказной экипаж, да и выезд стоил куда дороже, чем стрижка дома. Раза в три примерно, а иногда и в четыре.

      В-третьих, дважды в неделю госпожа Мерсье арендовала кресло в салоне на Большой Ордынке – шикарном, дорогом, с самой модной косметикой и новейшим оборудованием. В салоне её высоко ценили и не раз предлагали работать у них постоянно, но Диана держалась за свою независимость и на уговоры не поддавалась.

      Салонные дни были вторник и четверг, сегодня пятница. Суржиков с досадой сплюнул: надо было идти вчера, ждать почти четыре дня немыслимо. Ладно, будем действовать иначе.

      – Пани Барбара… – он замялся.

      – Слушаю вас, Влад! – Женщина посмеивалась, отлично понимая, о чём ей хотят попросить.

      – Пани Барбара, а вы не хотели бы подстричься?

      – Вы считаете, что моя причёска недостаточно элегантна?

      – Нет, что вы! Всё замечательно! – Суржиков в замешательстве покрутил руками возле головы, потом взгляд его прояснился: – «Вот подлинно прекрасное лицо! Рука самой искусницы природы