Странник. Андрей Круз

другой винтовкой так не очень получится. Он создаст достаточную плотность огня, я могу поставить на него подствольный гранатомет, – я показал на лежащее рядом оружие, напоминающее ракетницу-переросток, – и тоже могу поставить глушитель. То есть, выезжая с Базы, например, я бы нес его на себе, а снайперку, – я опять показал на «марк-одиннадцать», – держал бы в качестве запасного оружия, в чехле. Как-то так.

      К автомату прилагался глушитель, причем прочный. Наскоро перелистанное руководство подтверждало, что стрелять с ним можно и обычными, мощными сверхзвуковыми патронами, и звук все равно ослабнет. На те же тридцать децибел, как и у «марк-одиннадцать». Вспомнился наш советский ПБС, который при выстреле обычным патроном со ствола срывало и уносило далеко-далеко. Впрочем, ПБС старенький, ему сто лет в обед, а это все новое.

      Она только хмыкнула и покачала головой. Но спорить не стала – она сюда все же из Отстойника со мной провалилась, а там жизнь учит ценить безопасность и возможность ее защитить. Ей тоже не раз пришлось защищаться, и стрелять приходилось и по тварям, и по людям. Я думаю, что она разговор завела исключительно с целью подколоть, а не всерьез.

      – Теренс сказал, что ты теперь возглавишь оборону Базы?

      – Предполагается, что да. – Я взял в руки автомат, выдавил штифт и сложил верхний ресивер. – Пока я, если быть честным, других кандидатур на эту работу не увидел. Я не всех знаю, конечно, но… – Я изобразил некое сомнение на лице, а заодно снял рукоятку взведения и выронил на ладонь болт-карриер. – Пока у них вообще никакого плана не было, кроме как хватать оружие и стрелять во врагов.

      – Пока на Базу никто, кроме тварей, не нападал, а от них и стены неплохо защищают. Расслабились. Кофе будешь?

      – Буду, конечно.

      Зажужжала кофемолка, в трейлере запахло кофе.

      – В общем, я рада этому, – сказала она, когда жужжание затихло. – Здесь все же немного другие люди и другие взгляды на жизнь. Здесь лучше чем-то выделиться. Если ты возглавил оборону, то уже вроде как сделал карьеру, понимаешь? Поднялся на ступеньку.

      – Ну это везде так работает, просто не все в этом сознаются, – усмехнулся я.

      Крышка на кофемолке откинулась, и запах еще усилился. Впрочем, я его немного перебил, спрыснув щетку вроде зубной составом для чистки. Взяв с салфетки затвор, я начал удалять с него консервационную смазку.

      – Здесь это ярче выражено. Люди больше внимания обращают на то, who’s in charge[19], хоть часто не подают виду. Вроде все приятели, но все равно все по полочкам.

      – А ты осваиваешь язык, – засмеялся я.

      – А куда деваться? – Настя засмеялась коротко. – На русском здесь только с тобой разговоры, больше никого нет.

      – Там тоже? – спросил я, подразумевая городки в Альберте, в которые заселялись чужие.

      – В Колд-Лэйке нет – точно, за два других городка и фермы не скажу, доподлинно не знаю. Но никого не встречала.

      – Ладно, считай языковой практикой.

      – Сколько

19

Кто тут главный (англ.).