Не вышел из роли. Сборник юмористических рассказов. Владимир Михайлович Шарик

Еременко Вячеслав Степанович.

      – Да, есть такое недоразумение. А что он натворил?

      – Приезжайте к нам, мы вам расскажем.

      Пришлось Максиму Михайловичу прервать репетицию, и ехать в отделение милиции. Он был очень зол, готовил разгромную речь по поводу аморального поведения Еременко, ибо не сомневался, что во время очередной попойки он громил какое-то кафе, или устроил разборку с каким-то поклонником, который раскритиковал его игру в последнем спектакле.

      – Где этот, мерзавец? – обратился он к дежурному офицеру.

      – Да, вот же он сидит, – ответил тот и показал на лавку, где сидел верзила, и еще один бомж, в разорванной куртке, – устроили драку возле мусорного ящика.

      – Не знаю я здесь никого, – недовольно сказал режиссер. – Это вас обманули.

      – Михайлович, это я. Неужели вы не узнали.

      По голосу режиссер узнал актера.

      – Славик, ты, что это здесь делаешь?

      – В роль вхожу, Михайлович. Теперь вы поверили!?

      Письмо в "Плейбой".

      Уважаемая редакция журнала!

      Слышала я от кумы Гали, а ей сказала сваха Люба, что живет на околице и держит племенного бугая, к которому худобу со всего села на случку водят, так вот к ней в гости приехала двоюродная сестра Маша, такая там расфуфыренная штучка, точно картинка. И вот она бывает за границей, какие-то панели там оббивает, и такие деньги оттуда привезла, что я на нашей фирме "Буренка" и за год не заработаю. Как услышала я такое, то потеряла я покой и сон – прямо марю той заграницей и ихними панелями, что бы заработать деньги на наряды, как у двоюродной сестры свахи Любы. Поэтому обращаюсь к вам с нижайшей просьбою содействию моему желанию попасть за границу, на их знаменитые панели. Я на все согласна и все буду делать, что мне прикажут, ибо сил у меня больше нет терпеть эти издевательства над женщиной и человеком, с тонкой организацией душевных переживаний. Ведь это форменное безобразие "…рученьки терпнуть, слипаються оченьки…" дергать вымя у наших буренок за копейки, а тут ещё и муж лежачий – если не спит, то пьяный валяется под забором, а, если не пьяный, то перед телевизором валяется с бесполезной недвижимостью. Запечатать бы его в контейнер и отпраить гуманитарной помощью в развивающиеся страны. Не думайте, что я лентяйка какая-нибудь. Во дворе у меня ни соринки нет, а комната у меня грамотами увешана за мой доблестный труд и председатель всегда мной доволен, а бригадир так тот не нахвалится мною.

      – У тебя, Мария, руки золотые. – И то чистая правда, ибо я стольких безнадежных бычков на ноги ставила своими руками, что не сосчитать, а благодарности тебе никакой. Теперь немного о себе. Несмотря на свой возраст, я выгляжу на все сто, и не верьте, вы этой кладовщице Шурке, то веса ее брешут, и сама она крашеная блондинка. Забыла, вероятно, как вот ее муж в кладовке с агрономом застукал. Говорит, то мы семена на посев отбирали. Кому она мозги вправляет, или мы не знаем какие семена бывают. Если то настоящие семена, то зачем штаны снимать и бегать