Радужная вдова. Роман Канушкин

неудачная».

      Омоновцы, казалось, только этого и ждали. Чуть позже, анализируя ситуацию, Игнат отметил, что их даже не обыскали. Может, они и собирались их обыскать, но не обыскали, потому что действовали наверняка.

      Афоня даже не успел извлечь пистолет. Он сразу получил удар автоматом в солнечное сплетение, начал сгибаться, и автомат Калашникова, его укороченная милицейская версия, возвращаясь назад, встретился с лицом Афони, превращая его в кровавое месиво. Второй омоновец обрушил свой автомат на Афонин затылок.

      О черт! Игнат поморщился.

      Крики, избиение… Теперь они уже не просто развлекались.

      Все же Афоня оказался крепким малым: он не упал, а стоял наклонившись и, уперевшись руками в стену, как бык мотал головой. Кровавая слюна потекла на пол. Его пистолет был уже в руках одного из омоновцев.

      – Что, сука, шустрый? – произнес тот и снова обрушил автомат на спину Афони, теперь уже в область почек. Афоня покачнулся и чуть слышно застонал.

      – Убьют они парня, – тихо проговорил Борисыч. – Я догадываюсь, кто их мог прислать.

      – Так-так-так, что здесь происходит? – В дверях возникла еще одна фигура.

      Штатский. Джинсы, кожаная куртка, внимательные, заботливые глаза, тонкие усики. Вот и старший пожаловал. Быстро взглянул на Афоню, на Мели, чуть заметно улыбнулся.

      – Оказывал сопротивление. – Омоновец кивнул на Афоню и, держа «макаров» за ствол, протянул его старшему.

      Тот уселся за стол для игры в рулетку, посмотрел на протянутый пистолет, выложил какие-то документы. Омоновец положил «макаров» рядом с документами.

      – Это нехорошо, – промолвил старший, – неподчинение властям. Документы у всех есть? Проверили?

      Их начали обыскивать. Игната снова несильно ударили по внутренней части ботинка, именно по тому месту, где у него якобы была мозоль.

      – Ноги шире!

      Игнат молча подчинился – это был Молокосос. Игнат подумал, что не стоит доставлять ему удовольствие и провоцировать. Парень явно радостно поработал бы автоматом и по его почкам.

      – Второй тоже смешливый, – произнес Молокосос. – Шире ноги!

      На мгновение над ними сгустилась тишина. Губы Борисыча пересохли – этот неожиданный произвол, казалось, на время парализовал его волю. Игнат ждал и думал, что все это какая-то иррациональность: не могут же они просто так «мочить» людей, даже не провоцирующих их? Только за то, что они находятся в этом помещении. Или могут? Все-таки Игнат максимально расслабил тело и слушал эту тишину, слушал…

      – Мозоль больше не болит? – поинтересовался Молокосос.

      – Нет, – ответил Игнат.

      – Что за мозоль? – с каким-то нездоровым любопытством спросил старший, но потом, словно он случайно отвлекся, заговорил совсем на другую тему: – Так. Кто директор или управляющий казино?

      – Я, – не поворачиваясь, произнес Борисыч.

      Старший кивнул одному из бойцов, и тот вышел в общий зал, закрыв за собой двери. Рядом с Игнатом остался Молокосос и у противоположной стены тот, кто бил Афоню автоматом по