Мой лучший враг. Елена Шторм

взгляды скрещиваются как мечи, разве что воздух не звенит. Четко осознаю: следующие два часа будут долгими.

      Когда в кабинет заходит Илман, остатки спокойствия со звоном рассыпаются в груди. Сам ректор проводит наше первое занятие.

      – Как вы знаете, занятия на Парном факультете отличаются от обычных, – говорит он пару минут спустя, встав перед доской каменным изваянием. В молодости он был капитаном стражи, и это видно до сих пор. – Вы выбрали себе партнеров. Для кого-то этот выбор был более осознанным, для кого-то – вероятно, спонтанным.

      На последних словах он смотрит на меня и Рейма. Еще несколько человек оборачиваются.

      – Вы будете учиться чувствовать друг друга и пользоваться вашей связью. Взаимопонимание – главный ключ к слаженной работе в паре.

      Илман говорит об этом взаимопонимании, о поддержке – и о том, что мы попали на лучший факультет лучшей академии. О том, что легко здесь не будет, надо приготовиться: до половины всех пар отсеиваются в первый же семестр.

      – И, конечно, вам предстоят тесты. Ваш прогресс будут отслеживать с первой же недели, на практиках.

      Рейм задумчиво вертит ручку в своих кошмарно изящных пальцах. Меня всегда удивляло, как он умудряется ничего не слушать, на первый взгляд, но при этом в учебе преуспевать. Враг берет листок и что-то пишет, а потом пододвигает мне.

      «Начали неплохо. Глория во мне уже дыру прожгла, а Тео как наелся несвежих помидоров».

      Я каменею.

      «С ума сошел? – отбираю у него бумагу и строчу быстро. – Писать такое на глазах у ректора?»

      «Вряд ли он разозлится, что я переписываюсь со своей будущей невестой. Сделай лицо попроще, тебе по статусу положено».

      Ручка дергается в пальцах. Рейм невозмутимо выводит дальше:

      «И придвинься. Между нами можно сквер разбить – вряд ли это впечатлит Илмана».

      Злобно кошусь на него. Может, он и прав, но осознание этой возможности ничуть не радует. То, как мы сидим сейчас, – примерно на десять рядов ближе, чем обычно. На общих лекциях, где мы имели несчастье пересекаться, я тоже садилась перед преподавателями, а он с дружками выбирал места у дальней стены. И меня это полностью устраивало.

      «Кажется, ты вылил на себя полфлакона духов. Наверное, это какая-нибудь аристократическая заморочка, но мне хватило нашей близости в холле».

      Жду, что высокородный гад оскорбится, но ловлю лишь наглую улыбку.

      «Боишься меня, бесенок?»

      Боюсь?

      Пожалуй, поначалу он доводил меня до паники и дрожи. Когда тебя начинает задирать толпа знатных парней, каждый из которых выше и сильнее, а их отцы могут купить твой дом со всем имуществом на месячное жалование, – это приводит в ужас.

      Но, как уже говорила, я это пережила. Трепет, рождавшийся в ногах рядом с Реймом, давно перерос в презрение.

      «Боюсь, что меня может стошнить на твой дорогой пиджак».

      После тех первых недель знакомства наша вражда вышла на новый уровень. Он и его дружки стали выкидывать что-нибудь с завидной периодичностью. Жестоко, унизительно, зло.