Книги крови. Запретное. Клайв Баркер

отстрелил себе три пальца. Мысль о том, что пистолет до сих пор заряжен, не слишком обрадовала его. Он вновь завернул его и протянул ей.

      – Никогда не видел ничего подобного, – сказал он, пока Лаура-Мэй, нагнувшись, возвращала пистолет на место. – Ты редкая женщина, знаешь?

      Она поглядела на него. Ее рука медленно скользнула ему в штаны.

      – Я очень рада, что тебе все это понравилось, – сказала она.

      – Сэди… Идешь ты в постель или нет?

      – Я просто заканчиваю причесываться.

      – Ты нечестно играешь. Прекрати думать про свои волосы и иди ко мне.

      – Минутку!

      – Дерьмо!

      – Ты же не торопишься, верно, Бак? Я имею в виду, ты же никуда не собираешься?

      Она увидела его отражение в зеркале. Он бросил на нее раздраженный взгляд:

      – Думаешь, это смешно, а?

      – Что смешно?

      – То, что случилось. То, что ты меня застрелила. А сама села на электрический стул. Это почему-то принесло тебе удовлетворение.

      Несколько мгновений она обдумывала то, что он сказал. Это был первый случай, когда Бак реально захотел поговорить серьезно, и она решила ответить ему правдиво.

      – Да, – сказала она, когда уверилась, что это именно то, что хочет сказать. – Да, я думаю, что по-своему это доставило мне удовольствие.

      – Я знал это, – ответил Бак.

      – Говори потише, – вскинулась Сэди, – она слышит нас.

      – Она вышла из номера. Я это слышал. И не надо менять тему разговора. – Он перекатился на бок и сел на край постели. Ну и болезненная у него, должно быть, рана, подумала Сэди.

      – Она сильно болит? – спросила она, поворачиваясь к нему.

      – Ты что, смеешься? – сказал он, показывая ей дырку. – Что, по-твоему, она еще может делать?

      – Я думала, это будет быстро, – сказала она. – Я не хотела, чтобы ты страдал.

      – Это правда? – спросил Бак.

      – Конечно. Ведь я когда-то тебя любила, Бак. Правда, любила. Знаешь, какие заголовки были в газетах на следующий день?

      – Нет, – ответил Бак. – Я был занят другим, помнишь?

      – «Мотель превратился в Бойню Любви» – так там говорилось. И были фотографии комнаты, крови на полу и тебя, когда твое тело выносили под простыней.

      – Мой звездный час, – сказал он горько. – И ведь мое лицо даже не появилось в газетах.

      – Я никогда не забуду этот заголовок. «Бойня Любви»! Я думала, что это романтично. А ты? – Бак раздраженно хмыкнул. Тем не менее Сэди продолжала: – Пока я дожидалась электрического стула, получила триста предложений выйти замуж, я говорила тебе об этом когда-нибудь?

      – Да ну? – сказал Бак. – А они пришли к тебе в гости? Немножко поиграли тебе на трубе, чтобы отвлечь от грандиозного дня в твоей жизни?

      – Нет, – сказала Сэди ледяным тоном.

      – Ты могла это устроить. Я – смог бы.

      – Больше чем уверена, – ответила она.

      – Когда я думаю об этом, Сэди, то распаляюсь. Почему ты не придешь ко мне, пока я еще горяченький?

      – Мы пришли сюда, чтобы поговорить, Бак.

      – Бога