Двое в одних штанах. Лара Садовская

попал, что означают загадочные буквы «Д» и «З» и чем занимаются в остальных помещениях.

      Открыв нужную ему дверь, Дима сразу перенесся из современной офисной атмосферы в настоящий профессорский кабинет – с массивным столом и креслами по обе стороны от него, с книжным шкафом, тяжелыми портьерами на окнах и портретами двигателей науки на стенах. Несколько чуждо выглядела здесь кушетка, стоящая по левой стене от двери, но она была умело задекорирована, так что вполне сходила за козетку, весьма подходившую по духу ко всему остальному. – Здравствуйте, – поднялся ему навстречу из-за стола лысоватый и слегка отяжелевший с возрастом мужчина. Он гостеприимно отвел одну руку, как бы обводя обстановку и предлагая гостю чувствовать себя в ней свободно, а другую протянул для рукопожатия. Никакого белого халата на нем не было – обычные брюки и рубашка со свободным воротом. Пиджак висел на спинке кресла.

      Дима был несколько ошарашен таким радушным приемом. Он почему-то считал, что разговор будет сухим и деловитым. Видимо, сказывался недостаток опыта в общении с профессорами от медицины. Находясь в этом растерянном состоянии, он присел в массивное кресло у стола, на которое ему указал хозяин, и невольно откинулся на мягкую спинку. Такое положение тела сразу снимало всякую излишнюю активность, располагало к расслабленности и душевным излияниям. Дима почувствовал это с некоторым опасением и решил выпрямиться, избегая коварной спинки. Спинка не торопясь притянула его обратно. Все-таки комфорт, и в особенности комфорт тела, – главное благо, навязанное нам цивилизацией.

      – Ну, рассказывайте, – с радостным ожиданием произнес хозяин кабинета, сам усаживаясь в такое же кресло по другую сторону стола.

      – Честно говоря, мне не слишком-то понятно, что я здесь делаю, – не кривя душой ответил Дима.

      – О, в этом мы обязательно разберемся. И вы станете все понимать.

      – Да я и так все понимаю. Просто мне не вполне ясно, зачем я здесь.

      – Говорите, говорите, не волнуйтесь. Я вас внимательно слушаю.

      – Я не волнуюсь, – начал слегка раздражаться Дима. – Послушайте, Генрих Витольдович, мой Босс…

      – Как же, Павел Иванович, – довольно кивнул профессор. – Очень современный руководитель. Он прекрасно осознает, насколько необходимы помощь нашей науки и индивидуальный подход.

      – Да, наверно… В общем, это была его идея.

      – Прекрасная идея, – радостно сообщил Генрих Витольдович.

      – Прекрасная идея, – сдерживая себя, подтвердил Дима. В конце концов, этот профессор пока ни в чем не виноват – не он же направил его сюда.

      – Наверняка не обошлось без участия Марьи Павловны. Вы знаете Марью Павловну?

      – Да, немного.

      – О, это прекрасная, умнейшая женщина. А какая жена и мать! Ну, продолжайте, продолжайте спокойненько.

      – Я и так спокойненько… Только в эту галиматью, извините, совершенно не верю. Я способен сам…

      – Сам, конечно сам, – незамедлительно согласился Генрих Витольдович. – Вы не волнуйтесь. Мы сейчас вместе разберемся, на что вы способны, а на