Двое в одних штанах. Лара Садовская

может, сам… почитаю что-нибудь…

      – Так, это решено! – нетерпеливо бросил Босс. – Выхода у тебя все равно нет. По данному вопросу тоже будешь отчитываться.

      Дима взъерошил и без того растрепанные волосы и, с тоской глядя в листок, вышел из кабинета.

      3

      …всей птичке пропасть

      Замучили проблемы? Головные боли по утрам и сухость во рту на рабочем месте? Изящные и практичные пластиковые разделители для классификации документов внутри папок избавят вас от этого навсегда. Стандартная перфорация, совместимая со всеми случаями жизни.

      Попробуйте также нашу шариковую ручку с вечным пером.

Из рекламы канцелярских принадлежностей

      Попав в свой отдельный закуток и сев за стол, Дима обхватил голову, в ужасе глядя на кучу бумаг, которые ему предстояло проработать.

      Таня ждала этой секунды и была к ней уже готова.

      – Кофе? – робко спросила она, подходя с дымящимся напитком в руках.

      Дима с тоской посмотрел на надвигавшуюся на него чашку. Он так и не научился любить кофе и почему-то считал это слабостью, недостойной мужчины. Именно поэтому и произнес свою неизменную фразу:

      – О, кофе! Это же настоящий бальзам для измученной души!

      Когда-то он предпочитал крепкий черный чай, а с некоторых пор – тоже крепкий, но зеленый. Этот напиток все внутри у него как-то ставил на свои места: и мозги быстро прочищались, и жизненный тонус появлялся. Но сказать об этом он не решался, думая, что его посчитают ребенком – ну что это такое, чай. Или хуже того – сочтут больным, поскольку именно им требовались чудодейственные свойства бледно-желтого напитка. А растворимый офисный кофе вообще приводил его в ужас – отвратительное пойло с искусственным запахом.

      Именно этот «милый» аромат и ударил в нос. Дима застонал. Таня с беспокойством подняла на него глаза, отвлекшись от чашки, на которую до того неотрывно смотрела. Этого, конечно, не стоило делать. Каблук на следующем шаге у нее подвернулся, и добрая половина кофе выплеснулась на бумаги.

      – Ой, прости, Дима…

      – Спасибо… – угрюмо ответил он, пытаясь стряхнуть разлившуюся жидкость с бумаг и со стола и внутренне радуясь хотя бы тому, что эта чашка все-таки прошла мимо него.

      Таня поставила опустошенную посудину на какую-то стопку бумаг, по которым немедленно расплылось бесформенное пятно коричневого цвета, и бросилась Диме на помощь. Папки и бумаги сразу же полетели на пол.

      – Таня, от тебя всегда происходят страшные разрушения, – промычал Дима, с унынием думая, что сейчас ему придется опуститься на пол и все это подбирать.

      Таня сама кинулась собирать упавшее. Роняя и поднимая снова, окончательно перепутывала последовательность страниц и стопки, которые были когда-то разложены ее же заботливыми руками.

      – Что Босс? Ругался? – сидя на корточках, робко подняла она на Диму глаза.

      – Наш Босс, Танечка, святой человек, – поучительно заметил