Девушка без отчества. Алиса Дерикер

позвонит. В окно выглядываю – не стоит у подъезда? Не стоит. А у нас же дома там однотипные, думаю, может дом перепутал?

      Я кивнула. Там действительно стоят три пятиэтажки подряд и одна из них бабушкина, перепутать очень легко, особенно, если видел эти дома один раз ночью.

      – Расстроилась, конечно, но что поделаешь. Как его искать? Фамилии не знаю, ВУЗа не знаю, факультета не знаю – где его искать? Ну, и потом, мало ли, может, он просто взял и передумал, всякое же бывает. Неделя прошла, я пошла на день рождения к приятелю, к Славику, славный парень был, – она улыбнулась каламбуру. – Друг парня нашей одногруппницы, вот так. Я пошла, и представляешь, встречаю на этом дне рождения ЕГО! Судьба, думаю я: такое совпадение. Ну как это ещё объяснить? Выяснилось, он, конечно, не запомнил мой номер, приезжал к домам, хотел на асфальте написать мне, а там метель началась. Тоже думал, как меня искать, ничего не придумал, и тут вдруг такой случай.

      – А он знал, что ты там будешь, на дне рождении этого друга?

      – Конечно, нет! Это была чистая случайность.

      – И вы начали встречаться?

      Мама кивнула.

      – Теперь уже обменялись номерами, как цивилизованные люди. Он меня в кино пригласил, потом мы гулять пошли, потом ещё что-то, опять же – друзья общие. И завертелось.

      – И ты сразу поняла, что ты его любишь?

      Она снова засмеялась.

      – Нет, конечно, не сразу. Мы встречались с год, наверное, может чуть больше. Мне тогда не казалось, что это какая-то, знаешь, особая любовь на всю жизнь, или там как. Просто мы встречались и встречались, нам было вместе очень хорошо.

      – Но ты же говорила, вы хотели пожениться?

      – Ну, не совсем. Мы говорили о том, чтобы пожениться, но говорить и жениться – это разные вещи, понимаешь?

      – Понимаю.

      Я всё пыталась представить себе их: вот они, молодые, смеющиеся. Моя мама – красивая, в белом платье с развевающейся фатой, а папа, он какой? Сильный и мощный, как скала, широкоплечий, закрывающий её от всех невзгод.

      – Мы не строили планов, в смысле: через два месяца идём подавать заявление в ЗАГС, через месяц начинаем искать съёмную квартиру, нет, всё было не так. Скорее, мы просто мечтали. Мечтали вслух, вроде как когда говорят «вот когда мы поженимся…», – и мама картинно закатила глаза. – Только вот его родителей в расчёт не приняли. Тогда казалось, все эти социальные слои – это такие условности, а оказывается, знаешь, нет, не условности вовсе.

      Она зевнула, посмотрела на часы.

      – Всё, Викчка, – она часто так меня называла: Викчка, без гласных.

      – Всё, солнце моё, креветочка моя, пора спать. Время позднее, тебе завтра в институт, мне – на работу. Давай ты первая в ванную.

      Я послушно отправилась в ванную и всё равно не могла понять, почему она мне ничего не рассказывала раньше?

      Я бы хотела отмотать время назад и поставить на паузу. Пусть мы с ней вот так вот вечно будем сидеть на кухне. За окном ночь, а мы сидим и смеёмся. С мамой вдвоём.

      Ведь не будет больше таких посиделок, никогда не будет. Не будет