Воин мрака. Александр Прозоров

передохнув там, ведун снова двинулся вперед – и снова неведомая сила остановила его между деревьями.

      «Может, не туда иду?» – усомнился молодой человек и, подумав, свернул влево, к ельнику, потихоньку снова ускоряясь.

      Так он промчался две сотни саженей, миновал ельник и ивовые заросли и торопливо затормозил…

      Впереди открылась небольшая поляна, на которой стоял, укрывшись белой шапкой, деревянный идол, глядя на гостя черными глубокими зрачками.

      «Вот проклятие! Граница…»

      Похоже, святилище с «Голубиной книгой» находилось совсем рядом. Кому еще, кроме ее служителей, могло прийти в голову расставить в диком лесу заговоренных истуканов, оберегающих невидимую черту?

      Ведун заколебался. Заклятия, лежащие на подобных сторожах, были куда страшнее для нежити и духов, нежели для людей. Ведь в нежити, кроме ее странной души, ничего, почитай, и нет. Ее хорошее проклятие на месте убивает, словно тапка – таракана. Смертному легче – у него, помимо души, еще и плоть имеется, каковая эту душу надежно оберегает. Смертный после проклятия обычно отделывается порчей: то лошадь начнет спотыкаться, то мыши у него одежду погрызут, то мешки с припасами прохудятся, то вино прольется, то сам ногу подвернет. Так и живет опосля через пень-колоду.

      Порчи ведун особо не боялся – скинуть ее, а то и обратно отвести, для него труда не составляло. Однако в плаще, как понял Олег, ему черту не перейти. Он среди теней сам на духа походить начал.

      Снять подарок Карачуна и пересечь границу?

      Перейти-то он перейдет. Но тогда о его появлении в святилище наверняка узнают – ведун при том и откроется, и сигнал подаст, чары разрушая. «Серой мышкой, гибкой змеей» прокрасться дальше уже не получится. Выходит…

      «Выходит, надо подставить под взор стерегущих гору богов кого-нибудь другого… – ведун попытался почесать в затылке, но здесь, в тени, не смог его нащупать. – Того, кто не привлечет внимания».

      В задумчивости он оглянулся по сторонам, скользнул взглядом по деревьям с заснеженными брошенными гнездами…

      «О! Кажется, знаю!»

      Олег повернулся и заскользил по путанице теней назад, к краю вытянутого ельника, за которым заметил последнюю лыжню.

      Что может быть естественнее и безобиднее случайно перешагнувшего запретную черту местного охотника?

      Погоня оказалась долгой. Неведомый лыжник шел через лес по прямой, через поляны и опушенные камышом замерзшие болотца, переваливая пологие взгорки. Олегу же пути на свет не было – приходилось обегать открытые места зарослями, пробираться под склонами холмов с северной стороны, метаться направо и налево через лыжню в поисках наибольших теней. И не простых теней, а таких, что непрерывно соприкасаются широкими перемычками. К тому же Олег даже примерно не знал, как давно прошел здесь путник, в какую сторону двигался, да и был ли здесь вообще сегодня…

      Однако удача не оставила ведуна – часа через два петляний по заваленному снегом лесу