Святая инквизиция. Елена Гордина

лорда Фэйла

      Джон умер рано утром, так и не приходя в сознание. Айрин, всю ночь просидевшая на улице, охраняя овец и корову, которых не завели в дом, узнала об этом позже всех.

      С рассветом из хижины вышел зареванный Скотти и, шмыгая носом, сообщил, что Джона больше нет.

      Айрин испытывала странные чувства: с одной стороны, ей было немного жаль брата, хотя они и не были близки, а с другой стороны, это же хорошо, что он умер, а не стал обузой или юродивым на посмешище всем другим людям.

      Айрин знала одного такого, молодой мужчина без ног, говорят, их ему оторвало после падения с лошади во время скачек (а может, и врут, кто их знает), все время обитал то на рынке, то на ярмарке. Он ползал, опираясь на руки, в пыли и в грязи по дороге и распевал странные песни, а за это добрые люди кормили его объедками со своего стола. Вот такой жизни своему брату Джону Айрин точно не хотела.

      Она прижала плачущего Скотти к себе и пошла в дом, когда ей навстречу вышел злющий отец.

      – Это ты прокляла нашу семью, – заорал он на дочь, – сожгли пивоварню, умер Джон, и все из-за тебя!

      – Я-то здесь при чем? – опешила Айрин, она совершенно не понимала, почему на нее взъелся отец.

      А он грубо оттолкнул ее в сторону и вышел во двор. Было видно, как на его лбу пульсирует набухшая вена.

      Через пару минут из дома появились мать и братья, младшие ревели в голос.

      – Заткнитесь! – прикрикнул на них Вильям. – Мать, доставай саван. Надо Джона сегодня похоронить.

      – А что же делать с пивоварней? – Отец сел на лавку и от горя закрыл лицо руками, было видно, что смерть сына волнует его намного меньше, чем поджог. – На что мы будем жить дальше?

      Мать тоже была мрачнее тучи, Айрин даже боялась взглянуть ей в глаза, поэтому, чтобы не попасть родителям под горячую руку, пошла готовить утреннюю похлебку.

      – Я сейчас пойду в церковь, – отец оглядел всех тяжелым взглядом, – надо похоронить Джона по правилам, жаль, конечно, что это он умер.

      «А не Айрин, например», – мысленно продолжила за него фразу Айрин.

      Ну да, она понимала, что из всех его шести детей отец предпочел бы, чтобы умерла она. От нее и толку немного (по словам родителей), и замуж выдать пока нет никакой возможности.

      Тело брата так и осталось лежать в доме, мать зашла в хижину и что-то там делала, а отец со старшими братьями ушли в церковь.

      Вернулись они быстро, погрузили тело Джона, закутанное в саван, на повозку, которую взяли, видимо, у священника, и скорбная процессия отправилась на кладбище.

      Айрин шла в самом конце, к ней жались Скотти и Эдгар, малыши были зареванные и выглядели очень уставшими.

      Пока отец и братья рыли могилу, Айрин и мать присели на лавочку, малыши вызвались помогать старшим.

      – Что, Айрин? – неожиданно к ней обратилась мать. – Как теперь жить-то будем?

      Айрин промолчала, откуда ей знать, как они теперь будут жить без пивоварни? Айрин считать и писать не умела,