Маруся. Столичные игры. Галина Гончарова

оформлю завещание на детей и вас с Петей. Им свое, вам свое. Тебе Лощинку, Пете крупную сумму денег, мальчишки тоже свое получат. Нилу рудник, Андрюшке все, что осталось от его отца… я все распишу: и что, и кому, и куда. А ты будь любезен следуй указаниям. Не пропадете, обещаю. Только малышню не оставляй, ладно?

      – Обещаю.

      – И будь человеком, не женись, пока Андрюшке хотя бы четырнадцать не исполнится, чтобы мальчишки могли за себя постоять. Мало ли какой твоя жена окажется.

      Ваня помрачнел. Про маман вспомнил, оно и понятно.

      – Я обещаю. Но ведь все будет хорошо, правда?

      – Обязательно будет, – кивнула я. – Главное, чтобы мы были при этом самом всем.

      – Маша, это как-то звучит…

      – Да нормально это звучит, – поморщилась я. – Нормально. И вообще, я допускаю – все.

      – Я… Маша, давай все-таки уедем?

      – Куда?

      – Да хоть бы и во Францию!

      – Ах, Ваня, Ваня, мы с тобой в Париже нужны как в бане пассатижи.[3]

      – Что?

      – То. Горькая, но правда. Не нужны мы там никому. Мы и тут-то никому не нужны, кроме себя самих, так что держись, братишка.

      – Маша… мне страшно.

      А мне-то как было страшно! Но я старшая и самая крутая, так что пришлось улыбаться.

      – Ваня, Ваня… справимся. Обещаю.

      Ваня шагнул ко мне, опустился на пол, обхватил меня за колени…

      – Маша, Машенька, не умирай, пожалуйста…

      И смеяться не хотелось над умоляющими глазами, над отчаянным лицом. Только пригладить взъерошенные вихры.

      – Я все сделаю, чтобы выжить. Я вас просто так не оставлю.

      Братишка не верил, но и выбора у него не было. Не вешаться ж превентивно? В надежде, что мучиться меньше будешь?

      Нет уж. Мы еще помучаемся, а если повезет, то и врагов с нами вместе зароют. А еще лучше – без нас. В индивидуальной могилке.

      Даешь простор и ячность?[4]

      Однозначно!

      Интерлюдия 2

      Игорь Никодимович нечасто относился к людям хорошо. Работа у него такая, понимаете ли, подозревать, что каждый второй человек сволочь, а каждый первый – дурак. За редким исключением.

      Вот сейчас он как раз и беседовал с одним из этих редких исключений.

      – Что вы можете мне сказать?

      Собеседник удобно устроился в кресле и грел в ладонях бокал с коньяком.

      – Мария Ивановна – девушка крайне неглупая, серьезная, решительная. Риска не боится, но зря рисковать не будет. Свою семью будет беречь в любом раскладе и кидаться за них будет… я однажды такое видел.

      – Да?

      – Да. У меня была кошка, вот она, защищая котят, кинулась на собаку. Нос ей располосовала, глаза чудом уцелели…

      – И что случилось с этой кошкой?

      – Собака ей перегрызла лапу, но котята остались целы. И кошка выжила.

      – Будем считать это неплохой аналогией.

      – Вот Мария Ивановна напоминает ту кошку. За свой выводок она на кого угодно кинется.

      – Главное – правильно мотивировать?

      – В том числе. Но мне бы не хотелось…

      – Понимаю. Вы к ней привязались?

      – Да.

      – А что

3

В. С. Высоцкий. «Письмо к другу». (Прим. авт.)

4

Ячество – резко выраженный индивидуализм, выдвижение собственного «я» на первый план. (Прим. авт.)