Многое навсегда. Михаил Форр

emphasis>

      возьми свою любовь!

      Но помни: без нее

      полюбишь ты,

      что взял…

      Мы все совершенны, чтобы давать советы. На словах мы, ведомые нашим личным опытом, постоянно готовы действовать. Но, скорее, это лишь бравада для друзей и близких. Настоящий разрыв шаблона наступает внезапно и именно в тот момент, когда порой мы только приближаемся к пику, самой-самой вершине нашего иллюзорного счастья и благоденствия.

      Эта книга тем, кто не сложил рук перед внезапными бедами, посвящается. Для умиротворенных жизнью в лодке, плывущей по течению в сторону смертоносного водопада, уготована. Для тех, кто верит в большую любовь, если она есть, предназначена. И как подсказывают мне психологи: для тех, кто остались друзьями лишь потому, что все еще любят, а не из-за того, что и не любили друг друга никогда. А третьего не дано. Будьте счастливы в силе своей…

      Ну что же. Пора все-таки предоставить слово главным героям. Но момент, когда они только начинают свой рассказ, слишком трагичен, чтобы прямо с него открыть новую страницу.

      «А как же быть?» – с трудом понимая реальность, спрашивают они меня.

      «Расскажите, что было чуть раньше, помните?» – понимая, насколько каждому нужны сейчас позитивные воспоминания, отвечаю им я.

      «Конечно! Господи, а как же все хорошо начиналось! Вот как-то так…»

      Часть I. "Вся твоя"

      Глава 1. "Хитрый взгляд"

      У самого входа они совсем незначимо, несущественно и вроде как между прочим поцеловались. Наверное, скорее даже чмокнули друг друга, стараясь не выдать взаимное волнение.

      – Лишь бы у Муси все получилось, – внезапно произнесла Карина.

      – Конечно, только о ней и мысли. Я обязательно прослежу, – Алексей, стараясь подыграть настроению жены, интонационно продублировал ее фразу.

      Кошка Муся, их общая пушистая любимица, нагулявшая к сроку огромный живот, собралась наконец рожать. Впрочем, ради того же привез в роддом свою Карину и Алексей. И одновременность происходящего не могла не стать в их семье предметом довольно целомудренных шуток на тему «кто виноват в обоих случаях». Относящихся одинаково, как к Алексею с соседским монастырским котом Евстафием, так и к Мусе с Кариной.

      «Ну вы, девушки, и даете», – Леша произносил это с явной и непредумышленной гордостью будущего главы огромной семьи. Говорил, нежно прижимая одновременно и одну, и вторую. Муся и Карина только ласково моргали и смотрели в этот момент на него особенно преданно и снисходительно.

      Девятимесячный срок подходил к завершению. Мальчуган ожидался здоровеньким во всех смыслах и размерах. В связи с этим роды предполагались сложными, и Карина впервые в жизни испытывала необъяснимый психологический вакуум. Спроси ее, и она никак не могла бы описать происходящее с нею. Ну как сказать… Карина не боялась, но неизвестность старательно изводила ее до самого донышка.

      Впрочем, все это оказалось ненадолго. Ребенок внезапно проявил свой торопливый характер, и воды отошли прямо во время первого осмотра. Как раз через полчаса после того, как она настояла: «Леша, поезжай скорее на свою работу, все планово, и еще не скоро».

      Как же она жалела позже, что категорически не хотела присутствия мужа в родовой палате. «Я буду чувствовать себя как-то не так». Вот ведь «консерваторша». Уже было поздно что-то менять, но она даже ненароком позвала его пару или тройку раз вслух. Сколько точно – не считала, а совсем скоро у нее не осталось времени, чтобы отвлекаться на всякую ерунду.

      Когда врач и акушерка познакомили ее с только что рожденным сыном, положив на горячую мамину грудь, Карина ощущала себя какой-то единой вселенной по производству счастья. И в этот момент замерла от удивления: ее Сын был настолько прекрасен, что не было слов. Или показалось?

      Ну как, вообще, в принципе, может быть так красив человек? Или какой-то маленький гномик? Эти чудесные руки и ноги, эти изящные пальчики и самые умные в мире глаза. Вот только как раз глаза никак не хотели открываться пошире. Какой у них цвет? Вроде бы карие, как у мужа. В родовой палате висел странный сумрак или тень падала неудачно .

      Неимоверный прилив сил быстро сменила какая-то усталая желеобразность. Болели даже ладони – казалось, еще чуть-чуть и сломала бы ручки на кресле. Господи, как же кружится голова… Но все равно, как легко и хорошо.

      В какой-то момент Карина почувствовала себя в карете. Вместе сыном их везли в палату. Она не могла и не хотела больше заниматься самодиагностикой, после чего одновременно моргнула и моментально заснула с ясным и в целом справедливым ощущением, что именно сегодня тот последний день, когда ей придется спать в принципе.

      Всего через полчаса она проснулась также быстро. Малышок, стараясь выдавить хоть каплю, присосался к груди чуть сильнее, и на мгновенье стало невыносимо больно. Как будто кормишь плоскогубцы. Но чувство абсолютного блаженства перебивало все страдания. Уже можно было перевести дух и набрать телефон мужа.

      И все-таки сейчас ребенок действительно