Тетрадь из прикроватной тумбочки больницы «Асута» (Записки импотента) и другие повести. Вильям Богуславский

сливаются в одно, может – и расходятся, но возвращаются друг к другу вновь и вновь, происходят удивительные явления! Исчезают все чувства, кроме одного, клинящего датчик! Совладать невозможно! Наиболее убедительно говорил байдарочник. Один среди бурлящей в камнях воды, в грохоте приближается неведомый водопад, и в отчаянной надежде ты летишь в пропасть! Бог позаботился – безграничное всепоглощающее блаженство, кто только не пытался его объяснить, – стихами, музыкой, романами! Испытав однажды, ошеломленный человек будет искать его вновь и вновь. Назвали – любовью.

      Ходоров в распахнутом халате, весь взъерошенный, повышая голос, то приближаясь, то отходя к Виктору Петровичу, многозначительно произносит:

      – А что если это божья приманка, чтобы не исчезла жизнь на Земле!? Любовь творит жизнь!

      – Да! – говорит Виктор Петрович. – Я вижу, операция пройдет успешно!!

      22 августа 1997 год

      Я в своей привычной куртке, с пакетом под мышкой шел к выходу из больницы. На боковой дорожке аллеи появилась Светлана. Я приостановился, дожидаясь ее, чтобы попрощаться.

      – Покидаешь, красавчик? – сказала она и протянула руку. Я пожал и почувствовал что-то в своей ладони. Она улыбалась, но руку не отпускала.

      – Я буду ждать. Не опаздывай!

      Только на автобусной остановке, я прочел записку: «В 10 часов сегодня я буду ждать тебя дома. Мой адрес ул. Волкова 23, первый подъезд, квартира 12. Я тебя встречу. Светик».

      Предложение оказалось настолько неожиданным, что повергло меня в состояние оглушения. Света привлекательна, и я на нее заглядывался!? Может, мое лежание в больнице этим завершится!?

      Смять эту бумажку с адресом и выбросить!!!

      До вечера я шатался по дому – идти – не идти!?

      В конце же концов я должен проявить решительность, это тот случай!!!

      В начале десятого джинсы я поменял на брюки, вместо ботинок со шнуровкой надел свои остроносые выходные туфли. Из всей старой одежды оставил только куртку.

      Район улицы Волкова я знал. Это был дальний край города – Лелековка. Туда ходил автобус, и я там бывал. Приехал, еще походил по улице и пошел к двадцать третьему дому. Улица пустынна, уже темно… Редкие фонари. Я все смотрел на часы, чтобы быть пунктуальным. У подъезда стояла высокая фигура в наброшенном платке.

      – Я рада, что ты пришел, – скороговоркой произносила она и открыла двери. – Мой летает, какие-то дальние районы. Сам такую профессию себе выбрал!

      Квартира, похоже – однокомнатная, и слева расстеленная белая кровать, возле кровати коляска.

      – Если Натка проснется, я подкачаю, – объяснила она.

      Возле кровати стоял низкий столик, в подсвечнике на подставке горела свеча. Рядом в тарелке – цветные конфеты, чайник и чашки, и совсем рядом – бутылка и две рюмки.

      – Раздевайся. – И она помогала мне раздеться. Сбросила свой халат и торопливо оказалась в постели.

      – Иди, – приподымаясь, сказала она.

      Я