В понедельник дела не делаются. Михаил Макаров

п’ичёсочка, г’убашечка… все дела…

      – А вы, Ирэн, просто сногсшибательны.

      – Ой, ой, ой… Ну почему самой всегда на комплименты п’иходится нап’ашиваться?

      Миха прислушивался к шагам в коридоре. Ни к чему, чтобы начальство в начале рабочего дня наткнулось у него в кабинете на Ирку Кравцову, у которой давно сложилась соответствующая репутация. Что, впрочем, имело в острые минуты жизни немалые плюсы.

      Оперативник подпёр щеку кулаком, взглянул умоляюще:

      – Ир, времени вообще нет.

      – Ну хо’ошо, Маштаков. – Покладистость была всегда присуща Ирке. – Записывай.

      Миха послушно придвинул листок бумаги, почеркал на нём ручкой, проверяя, пишет ли.

      – В общем, т’етий дом от магазина, живёт там Виталя Фадеев. Мать у него в го’оде г’аботает. Диспетче’ом в автоколонне.

      Её тоже, кстати, И’иной зовут. С Виталькой жила плечевая Ольга. Блондинка, высокая, молодая, лет двадцать пять-т’идцать.

      Душил её Виталя, а за ноги держал Вова Пет’ов, с ними жил кото’ый… Видела всё это Вика, тоже плечевая. Т’уп закапывали вт’оём на задах. Недели т’и назад это случилось. Или месяц?

      Ещё это… они никогда ничего не сажали в ого’оде, а тут у них на задах появилась куча дё’на, соломы, всякой д’яни, в общем… г’азме’ом как г’аз как могила человеческая… Виталик, Вова и Вика после этого исчезли. Знают п’о это п’одавщица, почтальонка и соседка… Полде’евни об этом знает… В общем, ве’ти ды’ку под медаль, Мишенька!

      За время разговора раза три принимался верещать городской телефон, но Маштаков принципиально не снимал трубку.

      Дослушав, он закурил, пробежался глазами по записям.

      Расклад, что называется, был полный. Источник информации просчитывался легко – в деревне Соломино у Ирины проживали родители, она ездила туда в последние выходные проведать сына. Осязаемость источника увеличивала шансы на успех. С другой стороны, деталями пресыщено чересчур. Не бывает так просто. Но в любом случае надо проверять, раз речь идет за убийство.

      Теперь стояла задача быстро, но не вызывая обид, выпроводить Ирку восвояси. С учётом её неслучайной оговорки, что нынче ей во вторую смену, действовать следовало решительно.

      По-джокондовски улыбаясь, подруга показала глазами на неплотно прикрытую входную дверь. Американцы называют это дело «quick». На языке Маштакова и Иркином быстрое, рисковое соитие, чаще оральное, именовалось «проверкой показаний на месте». Первый раз это приключилось ещё в прокуратуре на улице Советской.

      – Титов может припереться, – предупредил Миха.

      – Брось т’епаться, он в отпуске т’етью неделю, – Ирка владела ситуацией.

      Маштаков, за долгие годы следственно-оперативной работы и семейной жизни поднаторевший в вынужденном вранье, не допустил и секундной паузы. Демонстрируя естественное сожаление, сообщил, что сосед по кабинету, старший группы по тяжким Лёха Титов по кличке «Рыжий Ус», обещал именно сегодня наведаться, чтобы разобраться с долгами по «девятке»[5].

      Плавно

5

«Девятка» – секретная статья оперативных расходов по оплате агентурной информации (проф. сленг).