Просветленные. Светлана Ангарская

вносили посильную лепту в разрушение этого когда-то монументального архитектурного сооружения.

      Большие комнаты, некоторые до пятидесяти с гаком метров, безжалостно разделяли перегородками, плодя бесчисленное множество убогих комнатушек. Некоторые были украшены чудесными резными окнами и потому считались «аристократками» в этом коммунальном безобразии. Другие, им повезло меньше, имели только часть окна, но это тоже считалось хорошо, потому что были и те, которым вообще такового не досталось. Все эти комнаты, комнатки и комнатушки вели в длинные коридоры, имевшие, в свою очередь, выход на кухню с огромным количеством газовых плит и крохотных столиков. В одной из таких квартир проживали сорок восемь человек. А туалет был один, да и ванна тоже на всех одна. Настоящий коммунальный ад. Постепенно люди, старавшиеся выбраться из него, как-то разменивались. Тогда начало зарождаться кооперативное движение, и кто мог, в эти кооперативы вступал. В результате многие квартиры в этом доме стали отдельными. А сейчас, при перестройке, дом буквально рвали на части. Сильно понравился он «новым русским», и они принялись делать себе большие квартиры, расселяя коммуналки. И внутренность дома постепенно начала обретать былые формы. Фасад здания и подъезд имели теперь вполне достойный вид, потому что «новым» требовалась презентабельность и они часто делали ремонт и даже кое-что из украшений реставрировали. Вернулись на место лакированные перила, вновь покрывшие ажурные чугунные решетки лестничных пролетов. Аккуратно выложили мрамором пол вестибюля, появилась и бронзовая люстра, похожая на украденную отсюда в самое лихое время.

      Родители Леры получили в этом доме две комнаты, тоже в общей квартире, еще в конце шестидесятых годов прошлого века, когда уже вовсю шло расселение и строились первые кооперативы. Поэтому и их многолюдная квартира постепенно освобождалась и перестраивалась. В результате Лерин папа, по профессии архитектор, тоже сумел сделать свое жилье отдельным. Купил соседу кооператив на Ленинском проспекте – тот и умчался туда жить с только что народившимся младенцем, оставив свои две комнаты, выменянные у соседа, съехавшегося с престарелой матерью на Сретенке. Оставшиеся две семьи разделили квартиру пополам, так как у нее было два выхода: один в парадный подъезд, а другой с черного хода. Бросили жребий. Лериному отцу достался выход на черную лестницу, но эстет-архитектор этого не вынес и, доплатив соседу, все-таки получил для своей части квартиры дверь в парадный подъезд. А когда дедушка с бабушкой состарились, они выменяли у соседа с доплатой вторую половину. Так вся семья собралась вместе и, сняв перегородку, стала жить в большой и просторной квартире, где отец с матерью, которая из архитектора переквалифицировалась в дизайнера, сделали хорошую перепланировку и ремонт. После всех этих манипуляций у Леры с братом оказалось по отдельной комнате.

      Какое это было счастье для маленькой девочки! Отдельное пространство, целый мир. Свою комнату Лера сразу же полюбила. Была она небольшая, всего пятнадцать метров, но