Люби меня через годы. Книга 2. Лилия Орланд

взглядом, словно тёплая волна омыла в солнечный день. В его глазах больше не было грозовой тьмы, но там по-прежнему сквозило обещание чего-то большего, чем просто прогулка.

      На миг я испугалась и даже подумала отказаться, но это было лишь краткое мгновение слабости. Уже в следующую секунду я покрепче сжала ремень футляра, в котором лежала камера, и двинулась к двери.

      Ярослав пропустил меня вперёд. И даже приотстал на пару шагов, пока мы шли к калитке. Я улыбнулась, но оборачиваться не стала, и так знала, куда он смотрит. И это мне нравилось. Очень нравилось, как бы я ни пыталась это отрицать.

      Как только вышли из калитки, ко мне подбежала Герда, усиленно виляя хвостом. Затем она ткнулась мордой в подставленную ладонь Ярослава и потрусила вперёд, обнюхивая обочину.

      Мы с Логиновым шли следом. На улице горели два фонаря, один далеко впереди, а второй остался сзади. И этот полумрак создавал какую-то волшебную атмосферу тёплой летней ночи.

      Мы молчали, но это молчание не было натянутым. Напротив. Мне уже давно так легко не дышалось. Я почти уверенно шагала вперёд, в неизвестность.

      А впереди, над тёмной громадой моря, нас ждала большая круглая жёлтая луна.

      Первый кадр я сделала сверху. Луна, больше похожая на огромный прожектор, покрывала поверхность воды серебристой вязью, создавая целый светящийся остров. С новым фильтром это должно было выглядеть потрясающе. Я уже знала, какой журнал мне неплохо заплатит за снимки.

      Затем чуть отошла и поймала тёмные силуэты Ярослава и Герды. Человек и собака на краю сверкающей тьмой бездны.

      А потом я уже не считала, только щёлкала затвором камеры.

      Логинов словно понимал, что мне это нужно. Не подходил, не мешал, ничего не спрашивал. Они с Гердой спустились вниз и бродили по берегу, позволяя мне то и дело ловить в объектив их фигуры.

      Какое-то время спустя, заполнив больше половины карты памяти, я присоединилась к ним. Сейчас я испытывала к Ярославу острое чувство благодарности. За то, что вытащил меня из дома, давая возможность сделать отличные кадры. За то, что не отвлекал от процесса, который я действительно любила, почти растворяясь в нём. За то, что сидел и ждал меня на берегу, не торопя и не проявляя активных действий.

      И вообще, за эту чудную ночь, за мои оживающие чувства и за то, что мне снова хотелось летать.

      Я подошла вплотную к нему. Сидевший на камне Логинов оказался чуть ниже меня, и ему пришлось поднять голову. Черты его лица были размыты мерцающим лунным светом, и я могла угадать только блестящие во мраке глаза. Но мне чудился вопрос, застывший в его взгляде. Вопрос, на который, кажется, у меня наконец появился ответ.

      И чтобы не дать себе возможности передумать, я наклонилась и коснулась его губ.

      Логинов застыл лишь на долю мгновения. Наверное, он тоже не до конца верил, что всё это происходит на самом деле. Что это реальность, а не сон, навеянный лунными бликами.

      Но я не успела засомневаться в правильности собственных действий, потому что он ответил. Его губы, мягкие и нежные, обхватили мои.