Свидетели самоизоляции. Юрий Беккер

тайной. Я же хочу сказать, что подъезд, наш милый двор, «полоса любви» и темная река – так себе декорации и для замысла, и для великолепной модели.

      Юлька зарделась. Катерина отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

      – А где нам было снимать? – вздохнул Покемон. – Ты ведь знаешь, что я не умею водить…

      – А я, наверное, буду интересно выглядеть за рулем, – добавила Юля, указывая на маску. – К тому же у меня «Мини», в который коса точно не поместится, и фотограф, который всего боится…

      – Я ничего не боюсь! – возмутился Покемон.

      – Особенно зомби, хулиганов и полиции. Ну и темноты, конечно.

      – Ты сейчас договоришься до того, что будешь сама себя снимать.

      – Вот и решили фотографироваться рядом с домом. Хорошо еще, что Гена согласился выйти из квартиры.

      Покемон фыркнул, но промолчал. Мы с Катей вновь переглянулись, и по глазам жены я понял, что она, во-первых, действительно больше не сердится; во-вторых, готова к приключениям.

      – Ты хочешь спать?

      – У тебя открылось второе дыхание? – прищурилась Катерина.

      – Учитывая, каким долгим получился день, – третье дыхание.

      – Ого, – не выдержал Покемон. – Что празднуете?

      – Репетируем самоизоляцию.

      Юля прыснула.

      – Поехали, – решила Катя.

      Обрадованная Юлька захлопала в ладоши, подскочила ко мне и поцеловала в щеку.

      Мы вернулись в Москву и сделали тот фотосет, о котором грезила наша косплейщица.

      Сначала отправились к Сити, поработали на фоне небоскребов и среди пустых дорожных развязок, прогулялись по набережной и паре мостов, добрались до сонных старых улиц в центре, побывали в мрачных, почти питерских дворах вокруг Тверской и запутанных хитровских двориках, у Иоанно-Предтеченского монастыря и на Воробьевых горах. Дважды пришлось общаться с полицией, но парни оказались понимающими, к происходящему отнеслись с юмором, а разглядев, что Юлька скрывала под балахоном, и вовсе становились фанатами. Даже подсказали несколько отличных мест для фото, о которых мы не знали.

      Домой вернулись в пять утра, вымотанные, но довольные.

      Поскольку Юля снималась не только в маске и застегнутом балахоне, фотосессия «Чумовой Приход» произвела фурор, а образ Юльки многие назвали символом самоизоляции.

      Возвращение блудного покемона

      Гену Милюкова, который любил ввернуть в разговоре, что является праправнуком «того самого Милюкова», мы с Андрюхой называли исключительно Покемоном. Потому что видели Гену крайне редко и в основном по телефону. Покемон был человеком молодым – всего тридцати лет от роду, милым внешне – женщинам нравились кудрявые русые волосы и худощавая фигура, милым в общении – сказывались воспитание и наследственность, незлобивым и безобидным. Другими словами, он являлся классическим московским лоботрясом, к счастью – без запущенного алкоголизма или наркотической зависимости. Хотя покуривать покуривал.

      Покемон являл собой хрестоматийный