Свидетели самоизоляции. Юрий Беккер

нашем распоряжении целая куча времени!

      Она рассмеялась, положила руки мне на плечи, и мы снова поцеловались. Ольга умела пользоваться духами: стоя совсем рядом, я едва улавливал аромат, смешанный с запахом ее тела, и нежное сочетание пьянило крепче вина. И сочетание, и предвкушение, потому что я знал, какое сладкое у нее тело и какое удовольствие я получу в ближайшее время. А пока я целовал Ольгу в губы. Стоя в коридоре, крепко прижимая женщину к себе и целуя, целуя, целуя…

      Это был самый странный роман в моей жизни.

      Странный, неожиданный и тайный. Роман подлый и от того – острый. И одновременно – обыденный. Естественный, как между мужем и женой, но при этом – страстный. Каждый из нас получал то, что требовалось, но не остывал. Мы расходились удовлетворенные, и после первых свиданий я всякий раз обещал себе, что этот раз – последний. А потом Ольга кидала СМС, и я мчался туда, куда она указывала.

      Не понимая, что происходит.

      Зная лишь то, что переживаю самый странный роман в жизни.

      Ольга – моя ровесница. Замужем. Двое детей. У нее маленькие глаза, которые ей приходится подводить черной тушью, чтобы выделить на неприметном, самом обычном лице женщины «за тридцать». Домохозяйка, медленно, но неотвратимо набирающая лишние килограммы. Волосы стригла в каре, красила в бордовый цвет, а последнее время стала оставлять черные пряди.

      Мне не нравилось в ней ничего, вообще ничего, сталкиваясь с Ольгой в подъезде или на улице, я оставался абсолютно спокоен, если не сказать равнодушен. Но когда она звонила и говорила: «Приходи», у меня начинали дрожать пальцы. А когда мы оставались наедине, у меня стоял, как забетонированный флагшток.

      Мы оказались в гостиной, я стянул с Ольги свитер и принялся целовать ее шею и плечи, постепенно спускаясь ниже. Груди у Ольги были не очень большими, на уверенную «тройку», красивой формы и еще крепкими. Они уютно устроились в бюстгальтере, за краешек которого выглядывали розовые соски. Груди манили, но я никогда не торопился, покрыл их поцелуями, приласкал языком через тонкую ткань лифчика, одновременно расстегнул на Ольге джинсы, но снимать не стал, медленно запустил левую руку ей в промежность, улыбнулся, ощутив влагу и принялся ласкать пальцем клитор, одновременно продолжая целовать еще спрятанную в бюстгальтере грудь и крепко прижимая к себе правой рукой. Слыша, что ее дыхание становится все более тяжелым, порывистым, что в нем проскальзывают короткие стоны. Чувствуя, как она выгибается, стараясь плотнее насесть на мою руку, как ткань трусиков из влажной становится мокрой, а наши объятия – резкими. Ольга вскрикнула, задвигалась сильнее, затем замерла, улыбнулась и поцеловала меня. Я вытащил левую руку, и Ольга игриво облизала влажные пальцы. Затем медленно опустилась на колени, стащила с меня брюки, поднялась, неспешно, но не рисуясь, сбросила джинсы, трусики, сделала шаг, остановилась, позволив мне поцеловать себя в живот, и опустилась на меня. И я едва не кончил только от того, что вошел в нее. Сдержался, конечно, медленно снял с нее бретельки, опустив чашечки лифчика на живот и наконец-то приласкал груди Ольги как следует, целуя, облизывая и слегка покусывая соски. Некоторое время мы нежно ласкали друг друга, после чего Ольга выпрямилась