НАВСЕГДА. Александр Соболев

«Красота». В первые мгновения знакомства, ты можешь влюбиться, а можешь отвернуться. Потому что человек не соответствует принятому эталону красоты. Хотя в тоже самое время, тот может считаться сверх красивым и привлекательным для человека другой культуры.

      В офис стали подходить сотрудники. Косо поглядывали на праздно болтающих Пашу и Андрея. Надо было прекращать разговор.

      – Интересная мысль. Давай продолжим следующий раз, – предложил Паша.

      – Заметано, коллега, – Андрей поднял ладонь в знак приветствия.

      Паша сел на рабочее место, включил компьютер. Сам мысленно продолжал беседу Андреем. Нравится тебе человек или не нравится зависит от воспитания, от культуры, в которой ты живешь. От мыслей и желаний о предполагаемом будущем. Хочешь ли ты детей? В каком направлении желаешь строить карьеру? Тебе должен нравиться человек, который совпадает по большинству направлений. Так должно быть. Но так ли это на самом деле? Паша вспомнил сон с Купидоном. Паша сам выбрал Лену? Или его судьбу выбрал какой-то переросток на небесах с луком и стрелами? Существует ли судьба и предопределённость, как говорит Андрей? На сколько я самостоятелен, чтобы изменить собственную линию жизни?

      Размышления Паши прервал телефонный звонок.

      – Алло, – взял трубку Паша.

      – Несмеянов, зайди срочно ко мне, – грозно позвал его директор.

      А вот не пойду, думал Паша, пока собирался к директору. Однако, взял папку с отчетом, карандаш, чистые листы для записей. Что он мне сделает? Уволит? Что я потеряю? Да ничего особенного. Пойду работать в Нестле. Меня давно туда переманивают. Зарплата точно будет больше. И перспективы. Фирма международная. Есть, конечно, минусы: привыкать надо к коллективу, вникать в их стандарты и правила внутреннего распорядка. Говорят, у них все строго, по западным технологиям. Примет ли его расхлябанная славянская душа такие судьбоносные изменения? Надо рисковать. Кто не пробует, тот сидит все время на заднице и никуда не двигается. Пока молодой надо искать. Все, решил. Сейчас зайду, и скажу: «Петр Иванович, я увольняюсь! К едрёной фене». Шеф удивится. Снимет очки. Руки заметно затрясутся в поисках опоры: «Паша, зачем ты торопишься? Дров легко наломать. Ты сперва подумай, а надо ли тебе увольняться? Давай мы тебе оклад поднимем. Я знаю, что ты засиделся на месте. Тебе нужен рост. Чем смогу, помогу. Не переживай. Я скоро уйду на повышение, ты – на мое место. Не волнуйся. Я давно к тебе присматриваюсь. Если ты покинешь офис – нам кранты. Ведь и работать без тебя здесь не с кем. Не бросай меня, умоляю». Петр Иванович кидается на колени, хватает Пашу за руки, нервно целует запястья…

      – Меня вызывал, – которого бросил Паша секретарше.

      Смело открыл тугую дверь, и, выдохнув, шагнул вперед. Петр Иванович сидел за столом, склонившись над отчетом.

      – Добрый день, Петр Иванович, – начал Паша.

      – Привет, – коротко ответил директор, – присаживайся.

      – Я