Многоликий странник. Кирилл Шатилов

и такое случается. Не каждый ведь день пожары.

      – Или видели, поняли, но не доложили.

      – Вот это объяснение самое нежелательное. А больше ты ничего придумать не можешь?

      – Кажется, нет. А вы?

      – Видели, поняли, доложили.

      Хейзит оторвался от созерцания двора и перевернулся на спину.

      – То есть как? А он что?

      – А вот этого мы с тобой уж точно не знаем. Просто не верится мне, что наш добрый Тулли сидит в своей трапезной целыми днями и только и делает, что ест да пьет в компании гостей или самого себя. Я под его командой не стоял, но слышал, что он человек толковый и до предводителя заставы дослужился не просто так. Выходит, он у себя слепых дозорных не держит и сам ни к чему не слеп и не глух.

      – Нет, хоть все это мне теперь тоже представляется довольно странным, однако не хотите же вы сказать, что здесь есть какой-то умысел, какой-то заговор?

      – О, молодой мой друг, если бы я усмотрел в этом заговор, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали! – повысил голос Фейли и осекся. – В домах предателей я редко ночую. Я бы уже был далеко и беседовал вовсе не с тобой. А потому меня сейчас еще больше интересует, знает ли о том, что произошло на нашей заставе сам Ракли. Как ты полагаешь, с башен его-то каменного замка лес виден куда лучше, чем с наших, деревянных?

      – Вы думаете…

      – В том, что я думаю, пока нет никакого смысла. Если Тулли знал, что случилось, зачем ему было делать вид, что он удивлен нашему рассказу? Если Ракли долгие годы сражается с шеважа, почему его отборные воины не встретились нам по дороге сюда? Будь я на его месте, то первым делом снарядил бы войско, чтобы разведать, в чем дело, и помочь пострадавшим.

      – Мне кажется, вы спешите делать выводы, – сказал Хейзит, поразмыслив и снова повернувшись лицом к дыре. – Мы же не знаем, что предпринял Ракли, если ему успели донести о пожаре.

      – Но согласись, что прошло уже без малого два дня. Или даже три, поскольку я сбился со счета. Мы шли сюда почти по прямой дороге и все равно никакой армии не видели. Я немного знаком с Локланом и уверен, что уж он-то наверняка повернул бы с полпути, чтобы возглавить карательный отряд.

      – И все же я бы на вашем месте лег сейчас спать, – удивился собственному спокойствию Хейзит. – Тулли, да, я согласен, ведет себя, пожалуй что странно, хотя и ему можно при желании найти оправдания. А про Ракли я бы пока вообще не стал говорить. – Буквально ощущая затылком ироничный взгляд собеседника, он добавил: – Ну сами посудите. Ракли мог все узнать и послать, как вы говорите, отряд для проверки. Но не большой, карательный, а маленький, разведывательный. Если это были лазутчики, им ничего не стоило проскользнуть мимо наших стоянок незамеченными, к примеру, под кровом ночи. А Тулли он вообще мог велеть держать язык за зубами.

      После его слов воцарилось молчание.

      Фейли ворочался с боку на бок и что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Хейзит успел даже придумать и отбросить еще более простое объяснение: