То ль сон, то ль явь. Валерий Бронников

блокаду я по году.

      Джинса, табак, разгул, разврат,

      Играет мускулом подруга.

      И нет совсем пути назад,

      Не можем жить мы друг без друга.

      Кто я есть во Вселенной, друг?

      Нет мочи урезонить «женку».

      Я в даму превратился вдруг,

      Как дама – я люблю «сгущенку».

      Нет худа, нет же и добра,

      Ищу Любовь и Состраданье:

      Сломала «жёнка» три ребра,

      К другой иду я на свиданье.

01.2006.

      Ведро и бес

      …Я не с протянутой рукой,

      Сшибаю бабки у метро —

      Мне не нужны они, на кой,

      Когда в башке моей ведро?

      В унылом хламе пляшет бес,

      Башмак вгоняя в пируэт…

      …Душа – сейчас, как монолит…

      Колонна, или, что-то – типа.

      Дарья Баррэ (В унылом хламе пляшет бес)

      В башке ведро, поверь, с рожденья,

      Нам не дано с протянутой рукой

      Стоять в метро по воскресеньям,

      Нам бы комфорт в душе, покой.

      ***

      В унылом хламе пляшет бес

      Башмак вгоняя в пируэт.

      Зачем природа, речка, лес?

      Зачем нам жить по стольку лет?

      Душа сейчас, как монолит,

      Не сланец, не песок, не липа.

      Меж рёбер по ночам свербит

      Колонна или что-то типа.

11.2010.

      Видение

      Передо мной явилась ты…

      А. С. Пушкин

      Не сон, не явь – мираж, виденье

      Небесной, чистой красоты.

      Моим очам, лишь, на мгновенье,

      Как ангел мой, явилась ты!

      Где та страна прекрасной девы,

      Где ясный свет твоих очей,

      Очей прекрасной королевы,

      Сиять заставит тьму ночей?

      И как продлить сие мгновенье,

      И обрести в душе покой,

      Красу испить до упоенья

      И нежный голос слышать твой?

      Исчез мираж, как сновиденье,

      И, подразнив, исчезла ты.

      И только память на мгновенье

      Ещё хранит твои черты!

08.2013.

      Вирши великих

      Петра Рокич «1»

      Не давать на это право,

      Как всегда, ввести запрет.

      Восхвалять лишь величаво

      В ужин, завтрак и обед

      Только собственные вирши

      И тащить их все на свет.

      Чтоб от них и мрак, и трепет,

      Хлад и морок, жуть и страх,

      Омерзение и лепет,

      Дрожь в подмышках и в ногах!

      «Не достойно, человеки!» —

      Так нам скажут, не спеша.

      Скажем: «Мы не чебуреки,

      Не вникаем ни шиша!»

      Влюблённая сомнительность

      Я играла с ревнивым дождём в гостях на небесах, прохладными крыльями наспех будила надежду

      Искала с кем бы поспорить с неба птичьего полёта, когда играла с твоею душою в заложниках ночи

      Склонялась в невесомых