Шавуот. Лена Ребе

пункта о ребёнке, то тут всё было предельно ясно – я и себя-то прокормить не могу, куда же мне одной с ребёнком?

      Это напомнило мне одну историю юных дней. В своё время я часто бывала в Риге, где жил лечивший меня от кандидоза врач, и у нас было там много друзей. Естественно, математики (даже один ученик Мани, Айвар – и в Риге они меня опекали), а ещё химики и философы с психологами – обычная университетская публика. Кто-то пил в своё удовольствие, кто-то баловался травкой, все интересовались парапсихологией, Блаватской и трансцендентальной медитацией и много говорили о возвышенном. Возвышенного, правда, было поменьше, чем в Москве. В конце концов, советская власть пришла сюда чуть не на тридцать лет позже, чем в Россию, и у некоторых даже родители помнили ещё про существование таких чудес света, как собственный дом или собственная пивоварня. А это располагает к известной приземленности. Книжки мы читали одни и те же, а вот развлекались по-разному.

      Приехав в очередной раз в Ригу к своему врачу, я остановилась, как всегда, у Илоны, которая немедленно обрушила на меня шквал информации о самой последней истории из местной жизни. Началась она, как и большинство из них, у Илоны в квартире – квартира была довольно большая и находилась в самом центре города, на улице Суворова. Вход в дом вечно украшали ящики с пустой стеклотарой, намекающие на близкое соседство винного магазина, что тоже было удобно, хотя по большей части распивались в этой квартире напитки, изготовленные любителями в университетской химической лаборатории. С этих-то напитков, собственно, всё и началось.

      Сначала приехал Грегор с трёхлитровой банкой очищенного спирта – попереживать о своих проблемах с подружкой, которая хотела, чтобы он развёлся с женой и женился на ней. Он же всё не разводился, так как боялся травмировать ребёнка, единственного сына. Жил он, впрочем, с подружкой, и сыну было уже девятнадцать лет, но дела это не меняло.

      Илона решила, что трёх литров спирта на двоих многовато и позвонила приятельнице, чтобы та приехала составить компанию. Та и приехала, прихватив зачем-то своего шестилетнего сына. Илонина дочка семи лет уже спала, но её разбудили. Так что теперь взрослые заливали свои страдания по поводу детей спиртом, а дети играли.

      Потом неожиданно позвонил бывший Илонин муж и начал плакаться о своих проблемах с новой женой и её ребёнком. Илона поутешала его некоторое время, но потом утешения пришлось прекратить, поскольку в квартиру ввалилась компания философов и психологов с очередной трёхлитровой банкой. Своё появление без предварительного звонка они мотивировали тем, что звонить-то они звонили, только телефон всё время занят был. Поэтому они решили лично выяснить, не случилось ли чего.

      У них же самих – случилось. Вернее, случилось у Карлушки, аспиранта философского факультета, находящегося тут же. Его подружка совершенно неожиданно для него оказалась беременной, а сам он был женат и имел к тому же двух маленьких детей. Что дальше делать, он не знал, Конфуций с Блаватской