Экипаж «Кузнечика». Лада Кутузова

родина всех растений. Планета Зеленая. Я почувствовал ее действие, когда ты поставил Кузнечика рядом со мной. И стал мальчишкой, как ты и хотел.

      Шуршик присмотрелся:

      – Ты уже не совсем мальчишка, хотя и не взрослый. Как парень, только небольшого роста.

      Тукс сел рядом и сказал:

      – Мне же тринадцать лет. Мы, кактусы, растем медленно.

      Шуршик заверил:

      – Нет, наоборот, так лучше. Всегда хотел, чтобы у меня был старший друг.

      Тукс попросил:

      – Можно я полетаю на Кузнечике? Давно мечтал увидеть все своими глазами, а не через окно.

      Шуршик замешкался: он вспомнил, как совсем недавно Дима чуть не сломал самолет. Тукс заметил его колебания:

      – Если не хочешь, то не надо.

      И отвернулся. Шуршику стало неловко.

      – Ты что, конечно же можно. Только поаккуратнее там, – попросил он.

      Тукс торжественно поднял правую руку и поклялся:

      – Верну Кузнечик в целости и сохранности, обещаю.

      Он открыл кабину пилотов и залез в самолет. Мотор взревел, и Кузнечик вылетел в открытое окно.

      Шуршик долго ждал их возвращения, вглядываясь в звездное небо. Вдруг, Тукс не вернется? Зачем ему Шуршик, когда у него теперь есть самолет и весь мир в придачу? Может лететь, куда захочет. Увидит дальние страны и моря. Эх, как бы хотелось отправиться туда вместе с другом. Шуршик все смотрел в томное небо, а затем незаметно для себя задремал. Утром же Кузнечик стоял на месте, а Тукс превратился в кактус.

      Глава четвертая. Изменитель роста

      Шуршик мучился все утро: приснилось ли все это, или вправду цветок стал мальчиком? Он подошел к рукомойнику, намочил волосы и приподнял их. Бабушка сразу переполошилась:

      – Ой, что творишь! Раньше только «хулюганы» себе на голове петушки делали.

      – Я не хулиган, – отмахнулся Шуршик: вечно бабушка панику наводит.

      Он зашел к родителям и спросил:

      – Мам, а можно рукава на рубашке закатать?

      – Зачем? – удивилась мама.

      – Так надо, – Шуршик был краток.

      Мама согласилась:

      – Хорошо.

      – А еще мне нужны рваные джинсы, – Шуршик решил во всем походить на Тукса.

      Мама достала его старые брюки, которые едва достигали щиколоток, и сделала ножницами несколько прорех.

      За завтраком бабушка недовольно поджимала губы: внук сидел за столом с встопорщенными волосами и в рваных джинсах. Но Шуршик лишь макал блины в сгущенку и довольно улыбался. Все утро он провертелся около зеркала: отражение ему нравилось. Вроде все то же самое: карие глаза, темно-русые волосы, чуть вздернутый нос. Но он казался себе более взрослым, более умным.

      «И не скажешь, что всего шесть лет. Целых семь дать можно», – подытожил Шуршик.

      Вечером Шуршик изо всех сил старался не уснуть. Но так и не дождался, когда длинный летний вечер обернется темнотой. Лишь посреди ночи вскочил и уставился на подоконник. Ни Кузнечика, ни Тукса не было.

      «Улетели без меня», – огорчился Шуршик.

      Вроде и появился друг, но как-то его совсем не видно. Может,