Во славу Предков. Иван Сергеевич Богород

мне он с улыбкой повернулся,

      И не было на его лице никаких невзгод.

      «Я знаю, ты меня не помнишь, —

      Мне старец спокойно это говорил, —

      Но одно должен ты был запомнить —

      Тот сон, что тебе покой дарил.

      Когда в жизни у тебя случалось,

      Ты сидя глазки закрывал,

      И темнота в глазах твоих вращалась,

      И в огненный поток реки нашей попадал.

      В ней было тепло, легко, спокойно

      И посещало чувство, что это дом Родной,

      Но не помнишь этого, ведь мешал барьер контрольный,

      Который у каждого стоит над его душой.

      Да, сын ты Холгарима!

      А точнее, его внук!

      Ведь пращур твой Родовур его же имя,

      Наполовину Холгаримец и царский внук!

      А ты, естественно, его потомок

      И спокойно вхож в наши ты края,

      Вхож сюда без проверок и котомок,

      И пришел теперь ко мне сюда.

      А Родовура я ой как помню,

      Ведь самый древний мой внучок.

      Он дитя с моею древней кровью

      И огонь его жизненный Пучок.

      И ты, внучок, тоже помни

      Халирья старого творца

      И добро свое ты тоже помни

      И то добро, что для меня.

      Всему научим и обучим,

      Только помни пращуров ты кровь.

      Управлять огнем тебя обучим

      И создавать в душе огненный покров.

      Живи и радуйся ты жизни,

      А ко мне почаще приходи,

      Ведь ты вспомнил, в чем смысл тризны,

      Перед этим души приходили на огненной лодочке внутри

      Ведь когда есть честь, мораль и сердце,

      То победа уже твоя внутри.

      И живи в ладу с миром и, когда все по сердцу,

      Обязательно к нам еще ты приходи!»

      Сады Семирамиды

      Гуляя по садам Семирамиды,

      Узрел красоту божественных саванн.

      На самом деле находился я на берегу Арктиды

      И был абсолютно трезв и нисколько не пьян.

      Там жили счастливо предтечи,

      Жили в счастье и в миру,

      Не знали бед, а ответственность легла на плечи

      За землю матушку Родимую одну.

      Не знали бед, и очаг хранили,

      И очаг горел у них внутри,

      И из века в век в счастье жили,

      А счастьем называли хлеб в доме, что пекли.

      И песни пели, детей растили,

      Растили по кону и в миру,

      И баньку в четверг они топили,

      Тело и душу держали в чистоте свою.

      И так шло и продолжалось,

      Пока не пришел закат эпох,

      И дети со светом попрощались,

      И по земле ринулся тьмы поток.

      Сменялись года, и ушли столетья.

      Арктида уж ушла давно на дно.

      А дети в забытье дремали столетья,

      Живут и не помнят ничего.

      Но в этом нет ничего плохого,

      Ведь цикл завершает ход,

      И пройдя свой ход, идя по новой,

      И вспыхнет пламя избавления от невзгод.

      И хоть ушла на дно Арктида,

      Семирамида ведь жива.

      И