Под светом твоей звезды. Екатерина Елизарова

не обращая на меня внимания. Я же, несколько успокоившись, стала перебирать возможные варианты развития событий и думать, как выбраться. Ничего дельного в голову не приходило, но я так увлеклась, что не сразу заметила, как блондин, сально улыбаясь, стал все чаще поглядывать на меня.

      – Давай? – донеслось до меня.

      – Ты уверен, что ОН будет рад?

      – Да ладно, мы ему не скажем, а ей, думаю, не до того будет, чтобы жаловаться, – сказал блондин и снова плотоядно посмотрел на меня.

      Я так удивилась, что везут меня к какому-то ЕМУ, а не собираются мстить самолично, что, опять дико «стормозив», не сразу осознала смысл прозвучавшего краткого диалога.

      Вырвалась из своих размышлений только, когда машина вдруг остановилась, заехав на обочину, а дверь напротив меня резко открылась, впустив порыв морозного воздуха.

      Светловолосый громила смотрел предвкушающе и как-то хищно.

      – Ну же, детка, я решил быть не слишком злопамятным и приласкать тебя, – сказал он, мерзко ухмыляясь на мои рефлекторные попытки отползти поглубже. А потом схватил за ноги ниже колена и потянул к себе, вынуждая приземлиться спиной на сиденье.

      А я вдруг осознала, что примерила на себя роль жертвы, которая мне решительно не подходит! И попыталась вызвать нити, чтобы забрать его силу. Но ничего, кроме собственного страха, не ощутила!

      «Я не могу! Не могу его выпить!» – стучало в голове.

      Меня застали врасплох, и, позволив страху проникнуть внутрь, я не знала теперь, как вытравить его. Я допустила то, чего никак не должна была. Паника сделала меня совершенно беззащитной!

      Амбал рванул дубленку так, что пуговицы полетели в стороны, облапал и смял грудь и, задрав кофту, подобрался к ремню. В этот момент я поблагодарила пусть и несуществующего Бога за то, что все-таки взяла с собой на работу джинсы, которые и надела поверх тоненьких колготок перед выходом. Насильник пытался подцепить их за пояс, расстегнуть, разорвать – в общем, снять, но джинсы, сидящие на мне «в облипку», поддаваться не желали. Амбал рычал, все больше выходя из себя. Я брыкалась и извивалась всем телом, стараясь ударить его ногами. Руки мои все еще были связаны сзади, что играло против меня. Нет, я понимала, что одна даже со свободными руками вряд ли справилась бы с двумя здоровыми мужиками, но понимание это отошло на второй план. В такие моменты логика отстраняется, уступая дорогу животному инстинкту самосохранения.

      Чудесные джинсы порядком вывели громилу из себя. К тому же одновременно удерживать мои брыкающиеся ноги и пытаться стянуть с них джинсы получалось у него плохо. Когда он навалился, придавливая меня своим весом и освобождая тем самым себе руки, я зажмурилась и со всей силы ухватила его зубами за ухо. Было противно, но я не разжала челюсть даже, когда он резко отпрянул и тем самым чуть не порвал себе ухо. Все-таки отпустив его, сразу задышала свободнее. Только вот вслед за облегчением пришла боль, а во рту стало солоно от крови. Он ударил в лицо