История одного яйца, или Миссия невыполнима. Наталия Рудакова

Я нет! Кажется, у меня начинается паника, и самовнушение не работает.

      – Это связанно с Лютом? – не сдавалась Милана, продолжая задавать вопросы.

      – И с ним тоже, – проскрипел старичок. – Идите уже. Больше ничего не скажу. И передавайте Ведане привет от меня.

      – Благодарствуем за прорицание, – поклонилась Милочка. – Матери обязательно передадим твой привет.

      Я с запозданием повторила поклон за сестрой и произнесла вслед удаляющемуся шуршанию:

      – Мы еще увидимся с тобой Дубовик?

      – А, то, как же! – голос становился все дальше. – Ждите в гости.

      – Ну, что сестрица, кажется, мы влипли, – в голосе Милы не было никаких тревожных ноток, только констатация факта.

      – Поживем – увидим, доживем – узнаем! – что тут еще можно сказать, философ из меня тот еще.

      – Про смерть он ничего не говорил, значит узнаем, – успокоила меня Милочка, все тем же безжизненным голосом.

      Да когда уже закончится действие отвара? Сейчас пришлась бы, кстати, ее поддержка.

      – Как ты себя чувствуешь? – я начала в серьез беспокоится о Милином состоянии.

      – Лучше некуда.

      Безразличный тон сестры начинал волновать меня еще больше. Не дай Боги останется такой навсегда. Может я разговорами смогу немного привести ее в чувство?

      – Хочу тебя попросить, – я старательно подбирала слова, чтобы не обидеть ее. – Не придирайся, пожалуйста, к Лютовою, когда мы к нему придем.

      Милочка начала открывать рот для возражения, благо тупила она сейчас неимоверно, поэтому мне удалось ее перебить.

      – Ты зла на него, я это понимаю. Но! Он подневольный, и делать все, что ему заблагорассудиться, не может. Не наседай. Ты же знаешь, как говорят? « От любви до ненависти один шаг». Так вот я не хочу, чтобы он этот шаг сделал. Это не в наших интересах, поверь мне! Будучи обиженна, в данный момент ты этого не понимаешь, но я надеюсь, что ты меня услышишь, прислушаешься, наконец, к голосу рассудка и поумеришь свой пыл!

      Закончив тираду и переведя дух, я пыталась рассмотреть сестру в неярком свете лучины, и понять ее реакцию на мои слова. Получилось, или нет, мне до нее достучаться?

      Милена молчала какое-то время. Вероятно осмысливая мои слова, а потом заговорила:

      – Ты действительно думаешь, что я этого не понимаю? – в голосе прозвучала обида. – Да, может на посторонних людей, я произвожу впечатление симпатичной и глупенькой девочки! Но ты знаешь, как я отношусь к жестокости и несправедливости этого мира! И при любой удобной возможности я буду пытаться это изменить. Для меня важна любая жизнь! Не важно, Борьки или человека. Я всегда была такой и надеюсь, что с годами не очерствею!

      – Не переживай не успеешь. Если ты будешь продолжать вести себя столь неосмотрительно, то долго не проживешь!

      Слова были сказаны в сердцах и звучали грубо, но, что есть – то есть. Она самый дорогой для меня человек на свете, ее боль – моя. Я так же тяжело переживаю, но просто стараюсь не показывать этого. И, в конце концов, кто-то же должен