Там, высоко-высоко. Эн Варко

угли в камине.

      Стих был небольшим, и Кучерявый прочитал его нараспев. Все это время я смотрела не на символы, как велел Лоран, а на Фуссо. Уродливый шрам шел от правой ключицы к сердцу. К горлу подкатила тошнота, так живо представилось, как он умер. И мне нестерпимо захотелось, чтобы это ужасное напоминание о смерти исчезло навсегда. А сам гоблин был жив. И чтобы к Мигвере сегодня вечером пришел живой муж, а не мертвый. Может, и к нам, студентам, она тогда станет намного добрее.

      Мои щеки опалило жаром от раскалившейся добела книги. Кучерявый закончил и выжидательно уставился на меня, среди некромантов раздались смешки, а Лис громко фыркнула:

      – Тупая рабыня.

      И тогда я повторила:

      Hicus locustsh estus

      ubier morus gaudus

      suctcur vitae…

      А потом в моей голове возник Голос. Он доносился словно издалека, но при этом весьма отчетливо и властно. И губы послушно вторили ему:

      Seros vitus…

      Воздушная волна пришла изнутри , а в нос ударил резкий запах соли и йода. Смотрящие на меня некроманты качнулись, а их лица – презрительные, негодующие, насмешливые – начали расплываться, превращаясь в одно серое пятно…

      Я кружилась по осеннему саду. А вместе со мной кружились золотые и багряные листья.

      «Там-там-там, там-там-там» – напевало высокое-высокое небо.

      И пусть скоро листья упадут на землю и пожухнут, небо окутают низкие и тяжелые облака, а музыка в душе стихнет и танец закончится – сейчас мне было хорошо…

      Очнулась я от мерного покачивания.

      Так-так-так, так-так-так – гулко бренчало внизу. Мгновеньем позже пришло понимание, что я нахожусь в карете, за окном ночь, и мы во весь опор мчимся по городу. В желтоватых пятнах света масляных фонарей отражались фрагменты мостовой и фундамента домов. По ним невозможно было определить, где именно едем: остальной город утопал во мраке. А вот карета, увы, была хорошо знакома по мягкому дивану и тонкому аромату духов того, кто сидел рядом.

      – Как ты себя чувствуешь? Голова болит? Слабость? Тошнота? – шевельнулась темнота напротив.

      Голос Лорана звучал безразлично, словно забота о моем здоровье входила в перечень его скучных обязанностей.

      – Благодарю, – вежливо поблагодарила я. – Особенно за то, что решили доставить меня домой. Там, несомненно, мне станет лучше.

      – Мы едем не к тебе домой, – равнодушно бросил денди.

      И словно в подтверждение его слов в окне промелькнул хорошо освещенный пост городской охраны. Мы выезжали из города.

      – Выпустите меня! – Меня обуял страх.

      Я открыла дверцу кареты и собиралась закричать еще громче, но мой рот мгновенно оказался зажат, а платье затрещало от резкого рывка.

      – Не трепыхайся. Я обещал, что пальцем тебя не трону, если не будешь провоцировать меня. А ты меня постоянно провоцируешь, – насмешливо заметил Лоран, крепко прижимая к себе.

      – Пожалуйста, я хочу домой. – Мне хотелось плакать.

      – Ты вернешься туда, если будешь