Кровь горька. Шурочка Матвеева

не мог не обратить на это внимания.

      Всего миг – и гитара уже была в его руках, а он сам небрежно расположился на скамье.

      – Давай, – длинные пальцы тронули струны.

      Юная огнеглазая Тьянка заметалась в душе. Ох, она бы сейчас сплясала перед этим насмешником! Они бы до утра после этого заснуть не смогли, несмотря на усталость после дороги.

      Тиана посмотрела в мрачные глаза своего двойника, так точно изображённого Тьеверрой. Он опять не ошибся, всё разглядел за ту короткую ночь. Всё успел схватить и перенести на холст.

      И так это было близко и важно именно сейчас.

      И пусть куртка не медно-пламенная чешуя и даже не роскошное платье, в которое в прошлый раз Тиану обрядила Нира сол Гразза, но она бесконечно медленно сползала с плеч, а за ней тянулась ткань рубахи, путалась на вовремя выставленных локтях, повисала на них подобием крыльев.

      Взгляд – в синие бездны, насмешливые, злые, ищущие неведомого.

      Быстрыми ловкими движениями расшнуровать сапоги. Сбросить, зачем они здесь… Пройтись босиком по полу, чуткой ступнёй ощущая каждый камешек, каждую невыметенную соринку – они не мешали сейчас, напротив.

      Вдох, выдох, ещё один долгий взгляд.

      И всё завертелось, закружилось, бешеный ритм струн, движения спутанных рубахой рук, выпады, падения, взлёты.

      Разговор.

      Телом и душой, не словами.

      И дело было не в Карвэ, ему-то что? Это самой Тиане нужно было наконец произнести высказать всё это вслух, самой, а не чтобы Тьеверра делал это за неё.

      Там, на Виа Моррах, она думала, что и сама – море.

      Нет, конечно.

      Рыба, выброшенная на берег. Чудовищная глубинная тварь, чьей-то волей оказавшаяся среди людей, вынужденная жить их устоями и ненавидеть себя за это.

      Этот танец не вызвал бы оваций у пресыщенных столичных зрителей и у гостей на свадьбе наследной принцессы. Надломленный, грубый крик, а не бархатное пение дивной Ниры было ему под стать. Всё, что мешало, всё, что сковывало, вырвалось наружу и больше Тиана не пыталась этого скрывать. Не тёмное начало, не романтика изысканного падения, нет, ничего про красоту и утончённость.

      Когда Тиана остановилась – коленками и ладонями на битом стекле (когда? кто успел разбить?) – Карвэ отложил гитару и поднял её за локти, слегка тряхнув.

      – Ты порезалась, – сказал тихо.

      – Что мы будем делать? – спросила она, стыдясь поднять лицо.

      – А я почем знаю? – раздражённо отозвался мужчина. – Но что-нибудь обязательно будем. Не подыхать же так глупо. Сейчас выспимся, я раздобуду какой-нибудь еды, потрусь на улицах. А там видно будет. Отсидимся здесь или примкнём к какому-нибудь непобедимому воинству. Этот твой героический и благородный соберет же армию? Или он только глазами с портретов сверкать умеет? Тогда разумнее присоединиться к Ас-ширрат, пока нас тут огнепоклонники не зажарили. Эти могут.

      Тиана кивнула.

      Конечно. Конечно, Астар Фъямэ сол