Лето в ящичке. Константин Альгиеба

Василий Вениаминович, вам чай с крышечкой сделать?..

      Отец Сони держался руками за край стола. Он вопрошающе смотрел на собеседника и удивлённо поднимал брови: "Ну, да, с крышечкой хочу!"

      Егор резко наклонил вперёд заварочный чайник, его крышка сорвалась с места и со звоном нырнула внутрь чашки, расплескав в стороны парящее содержимое…

      – О, Господи, – вскрикнул Василий Вениаминович, подскочив с места, – как же горячо. Ай-я-я-я-яй…

      Он схватил лежащее рядом полотенце и принялся растирать им штанину.

      – Уфф, как же печёт. Я скоро вернусь, – скороговоркой выдавил мужчина и поспешил покинуть гостиную.

      – Егор, у тебя мозги есть? Что за ребячество? Ты как себя ведёшь? – задавала бесконечные вопросы Соня.

      – Что тут стряслось? Отец почему кричал? Куда он делся?.. – продолжила вошедшая Любовь Николаевна. Она поставила на стол торт с конфетами, окинула взглядом мокрую скатерть и задала вопрос Соне: "Чаем что ли облился?"

      – Ну да. Штанам досталось!

      – Руки-крюки. Вечно что-нибудь случается с ним… Схожу помогу растяпе. Как дитё малое, ей Богу…

      Любовь Николаевна покинула комнату, а Соня, толкнув Егора, закрутила пальцем у виска. Она присела на стул, вытащила из вазочки конфету в обёртке, помяла её пальцами и бросила в сторону молодого человека. Карамель, отскочив от плеча, улетела под диван. В помещении воцарилось молчание.

* * *

      Разговоры за чаем не прекращались. Штаны на хозяине дома были сухими, а настроение замечательным. Время бежало неумолимо вперёд, никто не заметил, как десять часов вечера наступило. Дождь перестал проливаться с неба, поднялся ветер. Любовь Николаевна вышла из-за шторы и поделилась наблюдениями: "Который день погода была хорошей, а сегодня испортилась мгновенно. Нам надо родителей завтра проведать, Вась. Я что-то притомилась сильно. Отпустите меня дорогие, пойду ко сну готовиться, а вы воркуйте тут, не спешите…"

      – Ну, я тогда тоже с тобой. Будильник часов на шесть заведу. Нам просто в область завтра ехать, вы уж простите Егор, что оставляем… Рады были знакомству! Соня присмотрит за вами. Чая ещё потребуйте. Погоняйте, бывает, увлекается безделием!..

      – Папа, – проворчала Соня, – поклёп чистейшей воды. Егор, не слушай его, наговаривает…

      На весёлой ноте, распрощавшись и пожав гостю руки, родители удалились в спальню, а Егор попросил заварить чашечку кофе. Он выпил её залпом, пробормотал Соне, что действительно час поздний, и второпях засобирался. С вешалки снял куртку, обулся. Соня подала висевший на крючке зонт. За долгое время он обсох полностью. Егор скрутил его привычным образом, перетянул чехол шнурочком и с силой погрузил в сетчатый карман рюкзака. Внутри зонт наткнулся на что-то, а наружу вылетела долгая белесая струя. Её оказалось так много, что в глазах защипало мгновенно, стал вырываться кашель, а в носу закололо. Соня сорвалась с места и скрылась на кухне. Пальцы Егора нащупали вертушку дверного замка. Они повернули её пару раз и дверь тотчас открылась. В помещение ворвался свежий воздух. Егор стоял у лестницы,