Бесцветный человек. Тата Либер

припрятанные под ним, наброски. Елизавета Петровна заняла привычное для такого случая место. Она взяла в руки вязание. Методично перебирая петли на спицах и добавляя пряжу, женщина вела светскую беседу. Студентка чувствовала, как просто находясь рядом с близким любимым человеком, ее тоска и напряжение растворяются, словно на краску капнули ацетоном.

      – Как твой ангельский портрет? – спустя пятнадцать минут, неожиданно сменила «погодную» тему пожилая леди.

      – Никак. Я оставила надежду, – изумилась Лили, столь неожиданному вопросу, – без того парня у меня не получится выполнить его на должном уровне. Я думала мы это уже обсуждали…

      Елизавета Петровна аккуратно прижала указательный палец к губам, взглядом указывая в сторону двери. Девушка поняла причину, столь резкой смены темы разговора. Все это время они были под наблюдением. Как только бабушка убедилась в безопасности обсуждения, действительно важных вещей, она тут же рьяно взялась за дело.

      – Я сделала, все что могла. Он не хочет меня ни видеть, ни слышать, ни тем более работать со мной. В прочем не могу его в этом винить, – художница понизила голос, – я так и не получила от него ответа.

      – Кренделек, поставь пожалуйста эту корзинку на подоконник, – бабушка протянула внучке корзину, доверху наполненную кусочками разноцветной ткани, – только примни их немного, чтобы ветром не раздуло.

      – Конечно, – Лили взяла предложенный предмет и подошла к окну. Немного надавив на ткань, она почувствовала что-то более жесткое и хрустящее, покоящееся на самом дне. Девушка аккуратно запустила руку в обрезки материала и нащупала бумажный конверт. Медленно и осторожно она извлекла его из рукоделия. Художница пробежалась по бережно спрятанному письму взглядом. В строчке отправитель значился «Прекрасный незнакомец». Радость захлестнула ее. Ей хотелось прыгать, размахивая долгожданным ответом.

      – Когда? Когда оно пришло? – в глазах девушки стояли слезы.

      – Сегодня днем. Я ходила в магазин и нашла его в почтовом ящике. Естественно, я успела спрятать конверт, до того, как о нем кто-либо узнал. Подальше от любопытных глаз, – женщина задорно подмигнула внучке, – скорей, убери его.

      Лили послушно засунула письмо под кофту, надежно закрепив под ремнем брюк. Девушка, еле сдерживая эмоции вернулась на свое место и еще около получаса проговорила о погоде и учебе, усиленно создавая вид, что ничего не изменилось.

      Оказавшись в своей комнате, юная конспираторша тотчас дрожащими руками вскрыла конверт. Внутри лежал небольшой листок бумаги. С замиранием сердца Лили прочла невероятно важные для нее строки.

      «Я принимаю твои извинения. Рад, что ты осознала, как ужасно себя вела. Видимо у меня нет возможности отвязаться от тебя до тех пор, пока ты не напишешь свой дурацкий портрет. Жду тебя в эту субботу в десять утра. У тебя будет два часа. Адрес ты знаешь.

      Марк.»

      Можно ли воспарить на вершины блаженства за долю секунды? Определенно! Лили кружилась по комнате, прижимая письмо к себе.