Красавица для Медведя. Делия Росси

не торопясь выпускать меня из объятий, пробормотал Пашка.

      – Ты мне зубы не заговаривай. Куда хвост дел?

      Я вывернулась из объятий и строго посмотрела на друга.

      – И вообще, почему втихую приехал? Позвонить и предупредить никак не мог?

      – Дашуня, ну хватит, не нуди, – снова облапил меня Пашка. – Я решил тебе сюрприз сделать, думал, ты обрадуешься, а ты только ругаешься. И когда успела такой сварливой стать? Одиночество на тебя плохо влияет.

      Я тихо хмыкнула. Тоже мне, одиночество!

      – Голодный? – освободившись от дружеских объятий, посмотрела на Пашку, и тот с готовностью закивал.

      Кого я спрашиваю? Это же Павлик Носов, человек, способный стрескать первое-второе-третье и потребовать добавки. Он за мной всегда все доедал – и в садике, и в школе, и в универе. Еще и дома мог – благо, мы жили на одной площадке. Чудо еще, что не растолстел, видимо, отцовские гены передались, дядя Ваня всегда был худым, как жердь. Тетя Люба – сестра Пашкиного отца – часто про него говорила, что не в коня корм.

      – А блины есть? – тут же оживился друг.

      В больших голубых глазах появился голодный блеск.

      – Незваным гостям не положено.

      – Ну, Даш, – протянул Пашка и посмотрел на меня совсем как Луфи.

      – Ладно, идем, блинов не обещаю, но оладьи сделаю.

      – Вот это я понимаю! – повеселел друг и рванул на кухню, откуда вскоре донесся грохот посуды и тихое чертыхание.

      – Что на сей раз? – обреченно спросила я, останавливаясь рядом со столом.

      – Чайник, – смущенно пробасил Пашка и тут же улыбнулся. – Ничего, новый куплю, этот мне все равно не нравился.

      Я только головой покачала, глядя на яркие осколки. Еще одна жертва Пашкиной неловкости. Сколько их было! Не сосчитать. Тарелки, чашки, банки, бутылки, вазы и дрезденский фарфор моей бабушки, статуэтки тети Эммы – маменьки косорукого Павлика – и расписное пасхальное яйцо, подаренное моему отцу кем-то из благодарных «клиентов». А бесчисленное количество колб и глобусов, которые Пашка уничтожил в школе? И это еще не весь список, так, первое, что на ум пришло.

      – Даш, ну, не хмурься, – заглянул мне в глаза Пашка, и это вышло у него так умилительно и смешно, учитывая, что он на две головы выше меня, что я невольно улыбнулась.

      – Чего уж там? – вздохнула в ответ и кивнула другу на стул. – Сядь и не двигайся, я осколки соберу, а то еще поранишься.

      Это, кстати, было нелишней предосторожностью. В комплекте к поразительной Пашкиной неловкости шла еще и удивительная невезучесть. Если где-то на полу валялся осколок стекла, по странному стечению обстоятельств на него наступал именно Павлик. И занозы были его. И гвозди. И вся прочая колюще-режущая некондиция. А также шмели, осы и клещи. Вот такое стихийное бедствие. Правда, бизнеса это нисколько не касалось, даже наоборот. Словно в компенсацию за косорукость в делах у Пашки всегда был полный порядок, его строительная фирма, доставшаяся от ушедшего на покой отца, процветала и ширилась день ото дня, а благосостояние насчитывалось