Выбор. Книга 2. Точка невозврата. Татьяна Александровна Рубцова

Только не в Узбекистан. В Москве оставаться не стоит. Олежка бы закончил учебу.

      – Он молодец. Учится хорошо.

      – Слушался?

      – Смешной ты, Андрей.

      – Просто, кроме вас у меня никого нет, Оля – Оленька. Вот так. Ни хрена себе.

      Андрей остановился, как вкопанный.

      – Олег?

      Ольга удивленно тоже остановилась, но Андрей уже, оставив ее, сорвался с места.

      – Олежка? Ты что?

      Парень, выросший за это время почти что с Андрея, обернулся к нему, перемялся с ноги на ногу и обхватил набежавшего брата одной рукой.

      – Ты что вышел, – прижимая его, говорил Андрей. – Вышел-то зачем, братишка? Поздно уже.

      – Я думал, ты не вернешься. Ушел и так долго…

      – Ну ты и пацанчик у меня, ну и пацанчик. Родной. Какой ты у меня пацан.

      Ольга стояла, не доходя до них два шага и смотрела на них обоих: одного беглого, с изуродованным лицом, другого – калеку, и обоих таких молодых, которым еще жить и жить, и жизни они оба еще и не видели, но биты были так, как не каждый бывает бит во время самой страшной войны.

      У Ольги защемило сердце и за них, и за себя, тоже попавшую не на свое место и не в то время.

      А Андрей повернулся к ней, смеясь фиолетовыми в свете окон губами.

      – Давайте, ребята, прогуляемся на свежем воздухе, если вы не проголодались, конечно.

      – Я – за, – подхватил Олег, смеясь может быть впервые за эти годы. – А ты – Оль?

      – Ну, раз мужчины «за», куда мне деваться.

      – А мать у нас мировая, правда? – Андрей шагнул к ней и притянул к себе. – Я люблю тебя, Оленька.

      – Да ладно, Андрей, не на улице же. Все равно, на ужин сегодня яичницу хотела пожарить из разбитых яиц и сардельки сварить. Это я быстро приготовлю.

      – Пойдет, мать. Только глазунью.

      Оба брата любили только глазунью и ели ее одинаково и своеобразно: сначала обрезая ножом белок, и в конце, напоследок, как лакомство – съедали желток.

      Андрей обнял обоих и, прижав к себе, повлек их по тротуару. «Джип Чероки» остановился на проезжей части. Парень, похожий всё на тех же рэкетиров как брат – близнец: с бычьей шеей, в такой же кожаной куртки и цепях, вышел из машины, как раз наперерез Андрею. Тот резко остановился, стараясь собой закрыть брата и жену.

      – Привет, – миролюбиво сказал парень, оценивая его взглядом. – Меня зовут Чико. Давай граба. Да без балды, в натуре.

      Андрей, не спуская с него глаз, протянул руку. И парень, высокий и накаченный, стиснул его кисть со всей силой, но Андрей, худой и жилистый, не уступил.

      – Ничего. Ништяк. Откуда в тебе сила такая, в Кощее? На крытке чалился?

      – Было.

      – Сколько?

      – 2 года. Потом амнистия.

      – Поехали, что ли?

      – Куда?

      – Тут авторитетные люди хотят с тобой потележить. Да не ссы, не на правилку зову.

      – Витя, – позвала его Ольга неуверенно и со страхом.

      – Телка твоя?

      – Жена.

      – А. Базара нет. Почапали что ли