Звёздный «Кентавр». Первая ступень. Геннадий Ангелов

на первый этаж, там тебе всё объяснят.

      Я пулей выскочил от доктора, и бегом вниз. Это был последний кабинет, в котором принимали документы, и заседала комиссия.

      Пятеро военных осмотрели меня, и с волевым лицом подполковник сказал:

      – Призывник Суворов, находится в полном сознании, самостоятельно поступает на службу в ряды космических войск. Врачи рекомендовали отправить призывника в десант. Что скажите товарищи?

      – Если парень не против выводов комиссии, – сказал седовласый майор с лицом побитым оспой, – тогда милости просим. Нам нужны хорошие солдаты.

      – Значит так, – сказал подполковник, – мы вас отпускаем сегодня домой, а завтра в семь часов, вам необходимо явится для принятия присяги. С вещами. Как понял, Суворов?

      – Так точно, завтра в семь, явится с вещами на присягу.

      – Свободны!

      Я выскочил на улицу и бегом домой. Уже на пропускном пункте, меня за руку схватил сержант.

      – Ну как? Приняли?

      – Приняли, в десант, ответил я по-молодецки бодро.

      – Ну и дурак же ты, призывник.

      Сержант, пропуская меня наружу, дал под зад коленом.

      – Это на удачу, – крикнул он мне вслед.

      Дома я собрал все необходимые вещи, и приготовился к последнему разговору с отцом и матерью. Отец пришёл поздно с работы, и явно был не расположен к разговору.

      – Чему ты радуешься? Тебя будут гонять как «сидорову козу», проверяя на прочность и выносливость.

      Он потёр пальцами глаза, и уселся рядом со мной. Обнимая меня за плечи, тяжело вздыхал.

      – Пиши, не забывай нас с матерью. И знай, что дома тебе всегда рады, и будут ждать.

      Глава 5

      Утром я прибыл на учебную базу «Циклон». Знакомый сержант отвёл меня на склад. Там мне выдали новенькую форму. Заметив не большое зеркало у старой вешалки, я решил посмотреть на свой внешний вид. Переодевшись, я не узнал себя. Форма сидела словно влитая. Как будто её пошили на заказ. Карманы нагрудные, пуговиц нет, только липучки, и множество змеек. Защитная коричневая окраска формы, менялась в зависимости от времени суток. Днём она становилась более светлой, а к вечеру темнела. Ботинки застёгивались самостоятельно, издавая глухие щелчки. Они как, впрочем, и форма, были непромокаемыми, и имели шипованную подошву. Они появлялись в зависимости от погодных условий. При гололёде можно было смело идти, и не бояться, что поскользнёшься. В зеркальном отражении на меня смотрел совершенно другой человек. С волевым лицом, широкими плечами, и задорной улыбкой. Я подмигнул своему отражению, и стал ждать восьми часов, для торжественной присяги на верность Отечеству.

      – Вот пройдёшь присягу – и всё, ты уже лицо подчинённое только уставу. И гражданская жизнь останется там.

      Сержант показал в сторону забора, при этом ехидно ухмыляясь.

      – Два года собаке под хвост, уж ты мне поверь. Ничего хорошего в этом нет. Понимай мои слова как хочешь. Мне всё равно. За время своей службы, я нажил только геморрой, и ещё стойкое отвращение к чужакам, от которых идёт противный запах, и даже хорошая банька, не смоет эту отвратительную