Игрушки для императоров. Иллюзия выбора. Сергей Кусков

я уже давно высказал подобную мысль. Я был готов сотрудничать и без рукоприкладства, если вы заметили.

      – Я не заметил, – беззаботно бросил комиссар. Сволочь! Он поставил передо мной, чуть сбоку, в углу камеры, стул и раскрыл папочку складного терминала, после чего довольно прокашлялся.

      – Первый вопрос. Какие взаимоотношения тебя связывают с Бенито Кампосом, сыном известного уважаемого человека Виктора Кампоса?

      Я про себя отметил лишь «уважаемого человека». Сказано это было с намеком, но без иронии. Неужели гвардия пала настолько низко? Интересно, вся или в ней еще остались честные люди? После приключений в школе и взятке директора дэбэшнику в последнее верилось слабо.

      – Никаких.

      Комиссар удивленно хмыкнул.

      – Странно, согласно моим сведениям, очень даже тесные!

      Я хрипло рассмеялся.

      – Вот тут вы правы! Тесные!

      – Так «тесные» или «никаких»? – прицепился он, пронзая взглядом.

      – Тесно негативные, – стушевался я.

      – Поясните, сеньор Шимановский.

      «Итак, друг мой, – подбодрил внутренний голос, – ты снова «сеньор». Издевательство закончилось, комисcap снова стал комиссаром, официальным лицом, обязанным говорить подследственному «вы». Ты рад?»

      «Рад, – мысленно вздохнул я. – Но закончился ли пресс?»

      В последнем мы оба сомневались.

      – Бенито невзлюбил меня с первого дня, – начал я. – И несколько раз с компанией друзей участвовал в моем избиении.

      Комиссар что-то живо написал на повернутом ко мне почти под прямым углом и потому невидимом планшете.

      – У меня другие сведения. Это вы, сеньор Шимановский, участвовали в избиении сеньора Кампоса. Причем сделали это на территории школы, запись этого инцидента лежит в открытом доступе в сетях.

      Я снова рассмеялся, теперь более весело.

      – Сеньор, я такой крутой, что решил вдруг ни с того ни с сего избить пятнадцать человек? Я похож на психа?

      Комиссар не моргнул и глазом.

      – Возможно. У вас был мотив. При таком резком негативном отношении не бывает «ни с того ни с сего». А что псих? Вряд ли. Скорее злоумышленник, твердо рассчитавший силы, вооружившийся специальными средствами, дающими локальное преимущество над противниками. Шокером, например. Или гранатой. А что, алиби великолепное: «Я же не псих, нападать на пятнадцать человек?» Хотя на самом деле… А на самом деле вы единственный, – зло закончил он, – кто в тот день вышел сухим из воды, без единого повреждения. В то время как абсолютно все ваши противники да и сообщники отправились в госпиталь, некоторые задержались там достаточно долго. Опасно, сеньор Шимановский, опасно сработано, но безупречно.

      Я позеленел от злости и сжал только-только начавшие отходить, объятые полчищами мурашек кулаки.

      Сволочь! Тварь! Падаль! Ненавижу!

      Но комиссару было плевать на мою злость, именно ее он и добивался.

      – Отдаю вам дань уважения, все прошло великолепно.