Дневники волшебника. Первая тетрадь. Владимир Васильевич Зотов

это будет не сейчас.

      – Благодарю.

      – Третье решение. Твой тандем с сестрой. Она замечательная, но сейчас из-за ее выбора она не сможет работать совместно с тобой. Поэтому ты будешь работать один и получишь основной ресурс в свое распоряжение.

      – Но, Катарина?....

      – О ней не беспокойся. Она вернется, но несколько позже. А теперь, просто отдыхай. У тебя будет еще встреча.

      – Ты уже уходишь? А мне здесь тебя даже угостить нечем…

      – Почему нечем?

      Вдруг дверь купе с треском отъехала в сторону, и в образовавшейся проем ввалилась проводница. В руках у нее было два стакана горячего чая, которые она очень ловко поставила на стол. Она была одета в белоснежную блузку, темную юбку чуть ниже колен, на голове было что-то типа берета в фирменных расцветках, на шее – платок. В остальном это была совершенно непримечательная женщина, какими и бывают, почему-то, все проводницы на железной дороге. Любая форма совершенно обезличивает человека, загоняя все его существо в единые рамки. Интересно, раньше я об этом не думал и не замечал.

      Дверь в купе с треском захлопнулась за ней.

      Мы пили чай и просто болтали ни о чем. Легкое покачивание вагона всегда располагает к подобным разговорам.

      – Все, мне пора, – она вышла. В отличие от случая с проводницей, дверь в купе почему-то не издала ни звука. Чисто английское прощание, как всегда.

      «Наверное Крестная и проводница были сущностями разных миров, и мой вагон по-разному реагировал на приход каждой из них», – думал я.

      Я понимал, что нужно отдохнуть, но рой мыслей не давал уснуть. Книга… взяв ее в руки я понял, что совершенно не хочу читать. Немного помаявшись, я свернулся калачиком и заснул на мягком диване своего купе.

      Прошло еще несколько дней путешествия. Как вы понимаете, в физическом мире это были тоже дни и ночи, и они были наполнены своей заботой и суетой. Но в этом мире вагон моего поезда напрочь забыл о существовании станций и перронов и лишь летел в темноте.